Мы заходим внутрь и двигаемся в сторону вип-зоны. Да, он здесь определенно частый гость. Пока мы двигаемся по залу, меня так и тянет отряхнуться, будто сбросить с себя воспоминания об охраннике, так нагло и бесстыдно меня облапавшем. Вскоре мне и правда удается о нем забыть, когда я вижу, в каком месте мы оказались. И место это, как я отмечаю про себя, далеко не самое первоклассное: безвкусный интерьер, сомнительный контингент и музыка столетней давности. Хотя, что удивляться: в нашем маленьком городке клубом считается любое заведение, где играет музыка. В общем, достаточно низкосортное местечко. Зато сколько пафоса на фейс-контроле!

«Ладно, мы тут по делу», - думаю я, отгоняя от себя посторонние мысли, и перевожу взгляд на Давида. Он сосредоточен: всматривается в толпу и не пропускает ни одного прохожего, сканируя всех своим профессиональным взглядом. Я удивлена, как много здесь народу. Ведь сейчас еще даже не вечер! Людям настолько нечем заняться, что они готовы в любое время дня и ночи развлекаться и прожигать свою жизнь в подобных заведениях? Решив вести себя как профессионал, я достаю из сумочки блокнот и принимаюсь делать записи, чтобы не упустить ничего важного: вряд ли я когда-то еще окажусь в подобном «гадюшнике». И тут же я ловлю на себе раздраженный взгляд Давида.

«Товарищ Зверев, что ж ты такой скудный на выражения своих чувству? Эта твоя эмоция мне уже очень хорошо знакома».

И, будто в подтверждение моих слов, он с недовольством произносит:

— Ты можешь хоть на секунду перестать вести себя как на уроке? Достали эти твои конспекты!

— Не могу, уж прости! Я нечасто бываю в таких … хм, «клубах», - не менее колко отвечаю я. - Мне нужно запомнить все детали.

Давид закатывает глаза и отворачивается, а я невольно думаю о том, как же тяжело нам будет с ним сработаться. Но, выбирать мне особо не приходится, так что, будем работать с тем, что есть.

В этот момент мои мысли прерывает официант:

— Добрый день. Что будете заказывать?

— Кофе, - коротко и недружелюбно кидает Давид официанту, продолжая изучать толпу.

— А мне, пожалуйста, безалкогольный мохито со льдом, - улыбаюсь я, пытаясь сгладить невежество своего друга. Мы присаживаемся за один из столиков, на который нам указал официант и, пока мы ждем заказ, я решаю, что сейчас самое время, чтобы получше узнать Давида.

— Скажи, а ты давно работаешь опером? – начинаю я издалека.

— Давно, никем другим никогда и не работал. Всегда хотел быть полицейским, еще с детства, так что даже мыслей других не было, - Давид, хоть и отвечает, но будто в разговоре и не участвует.

Всё его внимание занимают посетители этого сомнительного заведения. Я тоже пытаюсь всмотреться в толпу собравшихся, но ничего мало – мальски значительного не нахожу и возвращаюсь к нашему диалогу.

— Говорят, сложно работать в системе: все время прогибаться под тех, кто сверху, и исполнять приказы. Не всем попадается адекватное начальство, - продолжаю я, пытаясь хоть как-то заинтересовать его беседой со мной.

— Возможно, но я не из тех, кто боится системы. Я честный человек, и знаю, для чего пришел в полицию. Да, иногда приходится играть по чужим правилам, но главное, чтобы игра не переходила границы, - Давид наконец удостаивает меня своим взглядом.

Кажется, есть контакт.

— И часто такое бывает? – участливо спрашиваю я, вживаясь в роль интервьюера.

— Любая система не идеальна. И у нас есть двойные игроки: сволочи, которые помогают ублюдкам, за которыми мы охотимся, - Давид отвечает просто и без лукавства. Ничего не утаивая.

— А мой отец? - настороженно спрашиваю я, хлопая ресницами.

— С твоим отцом сложно работать, но он точно не двойной игрок, - улыбается Давид, - вообще он один из самых строгих людей в отделе, но это как раз и делает его авторитетным и сильным начальником, которого трудно ослушаться. Именно поэтому ты сейчас здесь, в жерле наркобизнеса, сидишь и ждешь свой безалкогольный мохито.

Я киваю, удовлетворенная полученным ответом.

«Да уж, это точно про моего отца. Сколько себя помню, он всегда был таким: строгим, но справедливым. И меня воспитывал так же. Поэтому мне так хочется оправдать его ожидания и написать что-то по-настоящему стоящее!» Мои губы трогает теплая улыбка от гордых мыслей за своего отца. Я даже не замечаю подошедшего к нам официанта и неловко вздрагиваю от его голоса.

— Ваши напитки, - говорит он и ставит передо мной бокал мохито с торчащей из него высокой трубочкой не по размеру и бумажным коктейльным зонтиком.

«Вот это провинциальный шик», - думаю я про себя, смотря на принесенный мне «коктейль».

Пока я отвлекаюсь на коктейль, Давид уже находит себе новый предмет для изучения. Его взгляд сосредоточен на одной точке. Я наблюдаю за ним, пытаясь понять, что его там зацепило, и обнаруживаю, что он пялится на девчонок, танцующих на барной стойке. Закатив глаза, я скрещиваю руки на груди, ожидая, когда Давид снова обратит на меня внимание, но тот явно меня даже не замечает.

«Мда, все мужики одинаковые: увидят полуголых баб и забывают обо всем на свете! Сколько я их уже таких повидала… А с виду он вроде бы приличный. Но, стоит кому-нибудь вильнуть бедрами, и вот уже вся мыслительная деятельность спускается от головы до паха».

— Кхм… - притворно кашляю я, но Давид вообще на меня не реагирует. И что мне теперь, на стол залезть, чтобы он переключился?

Меня это слегка подбешивает, и я резко одергиваю Давида, напоминая ему, что я всё еще здесь.

— Алло, ты вообще помнишь, что мы тут по делу?!

— Тсс, тише, это оно и есть! - шипит он мне, не отводя взгляда от девушек за баром.

Глава 5

Лия

Я в полном недоумении смотрю на Давида, который по-прежнему не спускает глаз