Ректор вышел на сцену. Начал толкать речь об успехах ВУЗа. О том, какие знаменитые компании рады принять на практику студентов лучшего учебного заведения. У него такой монотонный голос, что я начала клевать носом. Руки на моей талии двигались, выписывая большими пальцами круги на бедрах.

«Какая прелесть!»

Мои гормоны неожиданно взбунтовались, сочли, видимо, что альфа-самец-придурок нам идеально подходит для горячей ночки.

Всегда смеялась над подружками Ниной и Любой, когда они рассказывали, что теряли голову от невинных касаний. Я всерьез не верила. И вот моё тело взбунтовалось!

Жар распространялся, медленно захватывая каждый участок. Дышать стало тяжело, хотелось сбежать, но люди спереди толкали все ближе к нему, ноги на шпильках устали стоять в одном положении. Я переступала ногами, отчего моя попка терлась о его пах. Кому-то, похоже, тоже трудно это дается. Он запыхтел, как паровоз, руки сильнее сжали мою талию.

— Тише, Бэйби, а то я подниму подол и поимею тебя прямо здесь.

Мне нужно съязвить, послать его. А я слушаюсь, стою и не дергаюсь.

Что же наш ректор такой говорун то! А как же краткость — сестра таланта?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кирилл

Поддеваю подол платья, пальцами медленно ползу вверх.

— Ты с ума сошел? Убери руки! — каблук рыжей впивается в дорогие туфли, она поворачивает, чтобы причинить больше боли. Стискиваю зубы.

Эта телка вконец оборзела! То по яйцам так бьет, что в ушах звенит, то готова порезать меня на куски каблуком. Расставляю ноги шире, сжимаю ее коленки своими.

— Подонок! — шипит стервоза, пока моя рука добирается до кромки чулок. Чулок! Твою мать! Хочу это видеть.

Палец гуляет под резинкой. У нее бархатная нежная кожа.

— Ты когда-нибудь смотрела Хентай? — Бейби краснеет. Конечно, порнушку она смотреть не будет, а вот пошлые мультики — запросто. — Там есть такой мультик, девчонок имеют прямо в поезде.

— Я не хочу слышать о твоих грязных предпочтениях. Я никогда не смотрю подобную хрень!

— Врешь, я по твоим покрасневшим щекам это вижу. Признайся, — нашептывал ей в ухо. Ты тайком мечтала такое испытать.

— Нет, — глухо отвечает она.

— Мечтала! Хотела. Как ты думаешь, почему они не сопротивлялись, не звали на помощь? Боялись позора, или не хотели, чтобы кто-то остановил это? Хочешь, чтобы весь ВУЗ узнал, что я пробрался к тебе в трусики в первый же день? Спорим, ты уже мокрая? — моя ладошка ложится на лобок. Да, черт возьми! Бинго. Она неприлично мокрая.

— Мерзавец! — сквозь зубы говорит она. Я положил голову на плечо, пальцами прокрался под кромку трусиков.

— Люблю лысую киску, — шепчу на ухо. Рыжая сдалась, откинулась головой мне на плечо. Член пульсирует, чует добычу, зрение затуманилось, кошусь на то, как часто вздымается ее грудь, как белые клыки, яростно вонзаются в пухлую губку. Придерживая одной рукой за живот, вонзаю средний палец внутрь. Мягкая податливая плоть сдается под моим натиском. Скольжу туда-сюда, двигаю бедрами вперед, в том же темпе, что и пальцами внутри нее. Ощущается, как будто мы без одежды.

На заднем плане ректор не перестает п*здеть, скучающие унылые студенты делают вид, что слушают, кто-то просто копается в телефоне. А я, в конце зала, имею рыжую пальцами!

Она совсем потеряла стыд, расставила ножки шире.

— Хочу твою узкую дырочку, — хрипло шепчу ей на ухо, прикусывая мочку.

— Боже, как же я тебя ненавижу! — говорит она и начинает сжиматься, бархатная плоть обхватывает мой палец, и отпускает, она невероятно мокрая. Я продолжаю двигать бедрами, мой член втиснулся между ее булочками в виде сердечка. Она бьется в конвульсиях и так прекрасна в этот момент, что я кончаю. Впиваясь в шею зубами, всасываю кожу, чтобы только не зарычать на весь зал.

Мы кончаем под громкие аплодисменты. Люди начинают расходиться, сначала первые ряды, потом дальше, скоро и до нас очередь дойдет. Моя Бейби раньше меня приходит в себя.

— Убери руку! Скорее! — с сожалением покидаю горячее местечко. Ноги ослабели, кажется я спустил в штаны месячную дозу спермы.

Пока я размазанный и озадаченный стоял и думал, как это получилось, что я, как школьник кончил в штаны, проказница унеслась вместе с толпой.

И вот ее взлохмаченная макушка мелькает у самого выхода. Нельзя ее выпускать! Надо брать, пока тепленькая и с вынесенным оргазмом мозгом.

— Пошли вон! — рыкнул я. Толпа послушно расступилась, прижимаясь к стене, опустив головы. Перепрыгивая через две ступеньки, сбежал вниз.

— Дорогу! — султану секса.

— Эй, Бэйби! — крикнул я своей жертве. Она обернулась. Что ж приручение идет, как нужно. Сучка выучила свою кличку.

— Ты кое-что оставила, — подношу мокрый средний палец к лицу, и облизываю. Она красная, как рак. В глазах адово пламя. Удивляюсь, как эта ведьма не спалила меня на месте.

Потом она берет себя в руки. Победно улыбается.

— Извини, но прежде, чем разговаривать с взрослыми девочками, научись не обделываться в штанишки «малыш», — это она опять намекает на мой член? Стерва!

Проходящие студенты косятся. И правда, на моей ширинке растет мокрое пятнышко. Ох, черт! Кто-то опять начинает хихикать, я снимаю с себя пиджак и вешаю на руку. Злюсь еще больше.

Девчонки хихикают, но громче всех смеется ведьма. Так задорно, так раскатисто, оголяя вампирские зубки. И я залипаю.

Она, помахав ручкой, удаляется. И я понимаю, рыжая опять выставила меня на посмешище перед всем ВУЗом. Второй раз за день!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍