но эти женщины раздражили его больше, чем кто-либо из них до сегодняшнего дня. В целом, цверги не превозносили себя над другими расами, считая, в частности людей, слишком поспешными. По мнению цвергов, люди, жившие мало, слишком спешат охватить все и вся, пытаясь прожить свои короткие жизни слишком ярко и слишком беспечно. Цверги любили основательность, неторопливость и постоянство. Поэтому Ульз и был выжат досуха такими переговорами. Что уж говорить о нем, когда его сестра, воин, сильный и выносливый, потребовала от Ульза клятвы предков, что он больше никогда не возьмет ее на переговоры с эти двумя.

— Верно народ говорит, близнецы — проклятые души.

На это заявление сестры Ульз даже реагировать не стал. В народе цвергов рождение близнецов было плохой приметой. Считалось, что Мать-Земля дарует душу при рождении, и раз близнецов двое, то и душа у них одна на двоих: расколотая и неполная. Вторая же половина, остававшаяся пустой, была отличным местом для пристанища различных злых духов.

— Думаю, что два дня ожидания мы могли бы провести, немного отдохнув. Что скажешь?

Ольдра лишь подняла сжатый кулак — символ молчаливого согласия.

Отдохнуть им действительно стоило. За последние два лунных цикла они давали себе отдохнуть лишь один день, и то, он возник, когда один из знатных алхимиков оказался «срочно вызван» к правителю полиса и не решился тому перечить. Ульз закипел, когда это узнал, но сдержался: люди, в целом, были склонны не выполнять свои обещания.

Дорога до Капитолиса заняла у них полтора десятка дней. Сначала морем до Белого Града, а после, брат с сестрой, нанялись в сопровождение к купцу, что так же собирался ехать на север, но опасался варваров. Взять к себе в проводника жителя степей, торговец не решился: опасался, что тот сам его ограбит, да, и в целом, наемникам не доверял. Цвергам, откровенно говоря, тоже, но они были в этих краях редки, так что найти их не составит большого труда.

Путешествие прошло без сучка и задоринки — варваров не было видно и близко. Это удивило и самого купца. Обычно степняки за пять дней пути так или иначе себя обозначали, а сейчас, если и захочешь, никого не увидишь. Ульзу и Ольдре такое было лишь на руку: влезать во всевозможные стычки желания у них не было.

Капитолис потряс цвергов. В их королевстве тоже были крупные города, но они скрывались под толщей горных пород и полного своего размаха не показывали. Столица Империи стал самым крупным и многонаселенным городом из всех, что они видели до этого. И, к неудовольствию Ульза, одним из самых беспокойных. На южном континенте они посетили пару городов Зултаната, где любая улица представляет собой сплошной человеческий гвалт, но привыкнуть к вечному мельтешению людей так и не смогли.

Здание Гильдии охотников они нашли спустя пол дня шатания по улицам. Уставшие и голодные, они уже обрадовались, что все самое сложное позади, пока их не встретили ОНИ… Саша и Таша Аргументис… Воспоминания об этих двух, заставили внутренности Ульза кувыркаться внутри себя и болеть.

— Уф…

— Что такое, братишка?

— Устал, — без эмоционально выдал Ульз.

— А я уж подумала, что прикидываешь дорогу до Иерудеи.

— Сейчас я об этом даже думать не хочу.

— Все равно мы не успеем: на дорогу туда и обратно нам еще десяток дней нужно. А-то и все двадцать.

— Нам только первого ответа от Гильдии охотников дождаться, и можем выдвигаться.

— Что ты имеешь в виду?

— У людей так принято: если ты приходишь к более титулованному или знатному человеку, то должен подождать, но мы обратились не к знати.

— А в чем разница?

— Гильдия не состоит из знати. К тому же, позиционирует себя свободной. Так что мы, приличия ради, подождем пару дней и, если попросят подождать еще, скажем, что пока ждем, доберемся до Иерудеи, сославшись на наше тяжелое положение, и не думаю, что они откажут.

— А по прибытию в их священный город быстренько проведем пару встреч и если не получится, то вернемся назад?

— Скорее всего, мы успеем там только встречи назначить и лишь спустя некоторое время получим аудиенцию.

— Погоди, погоди! Разве людская церковь не состоит из простых людей?! Думаешь в пару дней не уложимся?!

— В пару дней, точно нет. Видишь ли, у людей религиозные деятели хоть знатью не являются, но относиться к ним принято, как к знати.

— Уф! Скажи-ка, братец, люди всегда склонны усложнять все на пустом месте?

— Всегда и везде, сестра. Всегда и везде.

***

Сенатор Ростак Альпин шел от выхода из здания Сената к своей карете. Заседание, прошедшее сегодня было пресным: никто не попытался выдвинуть ни одного хоть сколько бы рискованного предложения. Но скоро все изменится; он не чувствовал это, а знал наверняка. Несколько проведенных войн, после которых Ритагрия и существенная часть Западной Валирии «вернулись под заботливые руки Империи», прошли с десяток лет назад. И последние семь лет Империя накапливала силы: вопрос со своим восточным соседом нужно было решить окончательно.

Альпин глубоко вздохнул и воздух пробудил в его голове приятные воспоминания о тех днях. Когда ближний круг Августа Седьмого, в котором был и сам Ростак, ломали голову, решая нетривиальные задачи политических интриг, в попытке запутать противников Империи и получить любое возможное преимущество. Жаль, что с тех прошло так много лет. Уже не было среди живых маркиза Булиэнна, сам Ростак постарел и поседел, а Император вырос в сильного и волевого правителя, что сейчас старательно изображал заботливого отца двух дочерей, что подарила ему Елена. Но Империя была почти готова к войне, осталось лишь найти повод, и снова начнутся мозговые штурмы по поздней ночи, а стены Сената вновь услышат крики, до сорванных глоток, как «орлов», так и «голубей».

Альпин остановился и оглянулся. Здание Сената было все таким же белоснежным и величественным, как и в первый день, когда он еще сопливым юнцом вошел в его стены. Странно. Возле самого здания Сената всегда царило умиротворение, несмотря на яростные перепалки, происходившие временами внутри. Альпин услышал стук древка копья. Это был легионер из Легиона Сената, что его сопровождал до кареты. Таким стуком молчаливый солдат, будто бы спрашивал, все ли в порядке. Альпин кивнул и продолжил движение к выходу, все ближе приближаясь к гомону улиц, что развеял покой.

Знакомый Ростаку кучер, увидев своего господина ловко подал карету прямо ко входу и когда Альпин уже собирался в нее сесть его окликнули:

— Сенатор Альпин?! Сенатор Альпин, можно секундочку вашего драгоценного времени?

Альпин