Увы… Снарядов было слишком много. Князь спешил, но не успевал. За всеми — нет.

На невидимое препятствие наткнулся первый горшок.

Да, так и есть — греческий огонь!

Х-х-х-р-р-р-с-с-с! — лопнула глина. Темная жижа выплеснулась наружу, соприкоснулась с фитилем.

Пш-ш-ш-х-х-х! — из черных клубов рванулись алые язычки. Пламя брызнуло во все стороны. Огненная клякса полыхнула в воздухе, но так и не дотянулась жгучим крапом до крепостных стен.

Клякса замерла, зависла на долю мгновения. И — заструилась вниз.

Но прежде чем жидкий огонь коснулся земли…

Х-х-х-р-р-р-с-с-с! Х-х-х-р-р-р-с-с-с! — разбились о воздух еще два глиняных сосуда.

Пш-ш-ш-х-х-х! Пш-ш-ш-х-х-х! — взвились и опали два новых огненных росплеска.

Снаряды сыпались один за другим, падали одновременно, по два, по три…

Х-х-х-р-р-р-с-с-с! Пш-ш-ш-х-х-х! Х-х-х-р-р-р-с-с-с! Пш-ш-ш-х-х-х! Х-х-х-р-р-р-с-с-с! Пш-ш-ш-х-х-х!..

Большей частью горшки раскалывались на подлете к стенам. Некоторые не разбивались сразу, а увязали в упругих чародейских силках, замедляли движение и, отведенные от стен, скользили вниз. Свое пламя они расплескивали уже у подножия скального основания.

Однако с полдюжины зажигательных снарядов все же пролетели в прорехи волховской защиты. Дымящиеся шары упали на стену, за стену…

Тимофей только успевал вертеть головой, отмечая, где горит.

Огонь вспыхнул на шершавой поверхности скального монолита — в верхней его части, почти коснувшись окаменевших бревен и воротных створок. Пылающие пузырящиеся ручейки поползли вниз, оставляя на камне жирные темные потеки.

Справа пламя объяло крышу угловой башни и протекло внутрь — на боевую площадку. Дико закричал поставленный там дружинник.

Слева — на соседнем пролете стены — тоже полыхало вовсю. Здесь небольшой сосуд с горючей смесью угодил точно в бойницу, и пламя сразу охватило полгалереи. Ратников там не было, а окаменевшему дереву внешних стен огонь не страшен. Куда больше вреда он мог сейчас причинить строениям Острожца, расположенным за городскими стенами.

Мог — и причинял.

Два горшка, перелетев через заборало, упали в город. Один расплескал огонь под деревянной стеной детинца. Второй угодил в крышу княжеских хором. В обоих местах занялось сразу — сильно и быстро. Сухое дерево оказалось лакомой добычей для жидкого пламени.

Внизу закричали. Заметались по улицам ополченцы с ведрами. Но вода помогала мало. Греческий огонь водой не затушить. Его землей душить нужно.

— Кр-р-рысий потрох! — прорычал Тимофей. Ох, непросто будет отбивать штурм, когда за спиной полыхают пожары.

Угрим времени на бесполезную брань не тратил. Отступив от наружной бойницы, князь-волхв забормотал очередное заклинание.

Раз — и руки Угрима раздвинули воздух.

А вместе с воздухом…

Тимофей охнул… Вздыбилась земля. Избы, стоявшие под разгорающимся детинцем, отползли в стороны, повалились, сложились друг на дружку. Лопнула и раздалась вправо-влево бревенчатая стена внутренней крепостцы, также отодвинутая от пылающего участка. Пламя теперь окружало пустое, неровное и ухабистое пространство. Пищи для огня на образовавшемся пустыре не было.

А руки Угрима уже не раздвигали, а будто сгребали воздух в кучу. И земля вновь приходила в движение.

Вот князь-волхв сомкнул ладони, словно воды зачерпнул. А вот — подбросил зачерпнутое вверх.

Пустырь взорвался. Земля — сырая, черная, жирная, тяжелая, глинистый пласт, россыпь выдранных из-под глины камней — все это в мгновение ока взметнулось над огнем.

И — обрушилось сверху. Круша, ломая. Сбивая пламя, засыпая и удушая его. Еще секунда — и там, где только что возгорался пожар, теперь высился дымящийся холм да оседала пыль.

Все. Потушено. Здесь — да. Но как же княжеский терем?

Терем с полыхающей крышей стоял особняком. Его отделять от других построек не требовалось. А потому…

Угрим снова сгреб воздух. Подбросил… Княжеские хоромы с горящей верхушкой пошатнулись. На этот раз земля, глина и камень поднялись из-под самого крыльца.

Второй земляной фонтан ударил выше и сильнее первого. Достиг объятой огнем маковки, осыпался вниз. Сбил горящую кровлю, присыпал и погреб под собой пламя.

Борясь с пожаром, князь не жалел ни своего, ни чужого добра.

* * *

Гулкий, протяжный вой боевых рогов донесся со стороны латинянского лагеря. Тимофей бросился к бойнице.

— Иду-у-ут! — уже неслось с соседней башни. Оставленный там наблюдатель орал во всю глотку: — Латиняне иду-у-ут!

Действительно, в рядах осаждающих наметилось шевеление. К пороку и обратно метались конные гонцы. Михель отдавал приказы, и они немедленно выполнялись.

Вперед уже выдвинулись кнехты с тяжелыми осадными щитами-павезами — большими, широкими, с прорезями-бойницами поверху. Каждый щит тащили два-три человека. Щитов было много, и, поставленные вплотную друг к другу, они напоминали сплошную дощатую ограду.

Сразу за щитоносцами следовали арбалетчики и лучники. За стрелками шли несколько десятков человек с охапками хвороста, с бревнами, с корзинами, наполненными землей и камнями. Этим, по всей видимости, надлежало засыпать ров и проложить дорогу осадной башне. Башня же…

У Тимофея глаза полезли на лоб.

Массивный турус вздрогнул, покачнулся и… сдвинулся с места. Сам! Но как?! Тягловой скотины не впряжено, кнехты вокруг не копошатся, а громадное многоярусное сооружение все равно ползет!

Тимофей присмотрелся. Дубовый настил, на котором высилась башня, двигался тоже. Катились, как под пологую горку, тяжелые бревна гати. Объяснение такому было только одно. Чародейство!

— Вот она, значит, где, — послышался голос Угрима.

— Кто? — не сразу понял Тимофей.

— Арина.

И в самом деле! За сдвинувшейся башней уже можно было разглядеть хрупкую женскую фигурку. Никейская ворожея выписывала руками сложные пассы, словно исполняя диковинный танец — медленный и текучий. Движения Арины были плавными, округлыми какими-то, не то что резкие взмахи Михеля. Гречанка как будто боялась расплескать молоко из крынки. Наверное, так и должно двигать массивную высокую башню — осторожно, аккуратно. Излишнее рвение и поспешность могли опрокинуть турус.

Осадная башня приближалась медленно, но неумолимо.

— Что ж, все верно, — задумчиво проговорил Угрим. — Кому-то камни и горшки с полымем швырять, а кому-то турусы толкать.

В голосе князя крылась тревога. Еще бы! Уж коли ядра латинянского порока долетают до крепости, то и осадная башня вполне способна доползти до защищенных магией стен. Даже если Арина не сможет поставить турус вплотную, эвон какие мостки высятся на верхней площадке! Они-то уж точно достанут… Да и лучникам-арбалетчикам с башни обстреливать городские укрепления куда как сподручнее будет.