Говорить я не мог, лишь издал однократный хрип, словно что-то или кто-то сдавливал мне горло, а голова болела так, как будто лошадь её лягнула. Чувство уж знакомое, было пару раз в детстве по глупой шалости. Хм, а почему её говор так резанул по мозгам и ушам? Эта женщина мне помогла? Реанимировала?

После пары секунд молчания и выжидания, я смог открыть глаза и первое что увидел, было расплывчатое лицо молодой девушки, а также звездное небо. Была ночь. А еще болело и саднило всё тело, как будто меня избивали. Возможно, даже ногами. Ощущения тоже знакомые, но очень неприятные. Отец во время моего обучения никогда не давал спуску и был в меру жесток и непоколебим.

Сил, что успел накопить за эти мгновения, хватило для того, чтобы принять сидячее положение и мутными глазами оглядеться по сторонам.

Переулок. Очень грязный и тёмный. Металлический фонарный столб, который еле мерцал светом. В тон переулку такие же слегка обшарпанные кирпичные высокие дома и постройки.

Благо валялся я у какой-то грязной стены и, сделав небольшое усилие, смог опереться на неё спиной и немного расслабиться. Руки интуитивно потянулись к саднящей голове и лицу.

Хм, кровь?

После пальцы перетекли плавно на горло. Хватило одного прикосновения, чтобы получить очередную порцию мучительной боли.

Теперь понятно, почему я не могу ничего выговорить, и почему всё так болит. След не от кинжала и не от ножа. Меня задушили? Но перед этим избили и хорошенько огрели по голове. Это тело убили, а после я попал в него?

Да и где это я?

Пришлось еще раз оглядеться, но уже внимательнее.

Это то, о чём говорила Бездна? Моя… новая жизнь? Да и не похоже это место на Мерраввин. Неужели… другой мир? То есть те безумные россказни дуайенов были не маразматическим бредом. И это… тело?

ЧТООООО?! ВО ИМЯ УГОРСКИХ БЕСЧИНСТВ! ЗАДЕРИТЕ МЕНЯ В УШИ И ГЛАЗА ВСЕ ФЕИ ЗЕЛЕНВАЛЬДА И МЕРТВЕЦЫ РАКУИМЫ! ЭТО ВЕДЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ТЕЛО! САМОЕ НЕНАВИСТНОЕ ДЛЯ МЕНЯ ТЕЛО! ТВОЮ МАТЬ…

Где мои чуткие уши и нос реанорца? Где лицо истинного и гордого сына Реанора? Где всевидящие глаза и обоняние? Где руническое тело, «заточенное» под Высшую речь?! Где я спрашиваю?! Где всё это?! Матерь, неужели не нашлось тела получше?

Но я вовремя успел себя осадить и взять в руки.

Чего это я истерю как… мелководный русал? Ведь в моём положении не смеют выбирать. Старинная мудрость Реанора гласит: «Дают — бери, будут забирать — не отдавай». Да и кто я такой, чтобы упрекать Бездну? В общем, спасибо тебе, матерь.

Всё время пока ознакомлялся с местной архитектурой и стенал над своим новым телом, а также над собственными ощущениями, девушка не сводила с меня пытливого и обеспокоенного взгляда.

Может, думает, что я умом тронулся? Надо бы разрядить обстановку. И вести себя нужно покамест более адекватно, а не как привык. Так ведь, Зеантар?

— Миилеедиии… — хриплым, невнятным и заторможенным голосом начал я. Язык, правда, не хотел слушаться и заметно онемел, да и боль это принесло изрядную.

К тому же речь была совсем иная, значит и впрямь не Мерраввин, но говорить я кое-как мог.

Неужели, память тела сработала? Я только слышал о подобном. Многие замшелые пеньки из пожирателей плоти всегда мечтали перенести своё сознание в молодое тело. Только у них ничего не получалось.

Но вот всё остальное, что должно было принадлежать прошлому владельцу, напрочь отсутствовало. Включая память. Лишь невнятные обрывки образов и отголоски мыслей и размышлений. Почти чистый лист.

Кто же так не возлюбил-то тебя?

А в ответ лишь тишина. Видимо, отныне теперь в этом теле я полноправный хозяин.

Целый ворох вопросов, а ответов на них нет. Чувствую, работы предстоит много. И лучше бы убраться отсюда. Вот только куда? На ум приходи только один вариант. Воспользоваться этой юной особой? Если она просто решила помочь, это о чем-то да говорит.

Похоже, Зеантар, будем въезжать в небо на голой импровизации и естественно с голой задницей.

— Ну? Как ты себя чувствуешь? Кто тебя так? Сильно болит? — поправляя очки на переносице, спросила моя спасительница, поднимаясь на ноги и отряхивая с коленей пыль. — У тебя, скорее всего, сотрясение.

И я впервые как можно внимательнее вгляделся в лицо незнакомки.

Хм, всё же должен признать, что в этом мире человеческие женщины гораздо красивее, чем в Мерраввине.

Незнакомке было лет тридцать, возможно меньше. Русые, длинные чуть вьющиеся волосы, что водопадом спадали ниже талии, были скреплены обычной заколкой. Миловидное овальное личико с изящным носиком и немного пухлыми губами. Серые глаза с надетыми на них очками и умным взглядом, в которых еще плескалось слабое беспокойство, а утонченная фигурка была облачена в строгие одежды. Но и они не скрывали все аппетитные и выдающиеся формы девушки. Передо мной сейчас предстала сексапильная милая скромница.

Даже с такой внешностью из-за явной бледноты, она сразу мне показалась слишком… усталой?

Терпеть не могу людей, но женщин… женщин я люблю. Любой расы. После этой суки Дерии скверный осадочек остался. Хоть она и не была человеком, а всего-навсего вьерой, но нужно быть осторожней, и плевать, что ей мозги промыли, она ведь до этого с тем охотником снюхалась. Хотя, не считая её, меня и без этого часто предавали. Правда, после они все мучительно погибали, но это был их выбор.

— Спасибо вам… миледи… за… помощь… — отрывисто проговорил я, привыкая к новому языку и речи. — Кто избил, не помню… голова болит сильно…

— Тебе лучше в больницу, а ближайшая как раз та, в которой я работаю… Ладно, подожди немного, — моя спасительница вдруг тяжело вздохнула и потянулась рукой в небольшую потёртую сумочку. Оттуда она извлекла странную прямоугольную штуку, делая несколько движений пальцами, а затем приложила её к уху и вдруг заговорила: — Света, свободные машины есть? Тут человек, кажется, с черепно-мозговой на Ожегова недалеко от моего дома. Драка, наверное. В смысле свободных нет? Совсем? Поножовщина в «Дионисе»?! Кто-то одарённого аристократа пырнул?! Чтоб тебя! — раздраженно вздохнула та. — Парню помощь нужна. Да не дойдет он сам! — вспылила моя спасительница. — Ох, ладно. Я поняла.

И отняв странный артефакт от уха, вернула обратно его в сумку.

— Тебя как зовут? — вопросила невесело моя спасительница.

— Зеантар…

Тьфу! Трепещи Ракуима! Сука! На автомате ответил. Язык мой — враг мой!

— Странное у тебя имя, — сконфузилась вмиг она.

— Кажется… это не имя… может… прозвище? — исправился я, делая вид, что нахмурился и изображаю бурную мыслительную деятельность.

— Прозвище говоришь? — переспросила она, прищурив взгляд. — А фамилия как? Ты не экспат случайно? Клановый? Может… дворянин? — тут она заметно сглотнула.