– Хочешь маленькую работу, Сэм, тогда я даю тебе пиццу бесплатно?

Знаю, на что похоже. Но он точно не педик, зуб даю!

– Да, – отвечаю, – большое спасибо. – И переспрашиваю, как его зовут, из вежливости. Я это имечко раз шесть повторил, и все неверно. Но потом поднапрягся, и теперь все путем. Мацек – вот как его зовут!

Он дал мне щетку и показал на пол.

– Ясно. Подметать я умею, без проблем.

– «Пепперони»?

– Да, «Пепперони» – это супер. Слушай, а ты ведь поляк, да?

Мне вдруг стукнуло в голову – может, он просто косноязычный?

– Да.

– Я так и думал. Класс.

Мы перестали трепаться и принялись за работу.

С тех пор как мы перебрались в эту чертову дыру, мне еще ни разу не было так клево. Мацек – классный мужик. И говорит по-нашему! Ну, почти.

За завтраком мы, как правило, почти не разговариваем. Разве что о чем-нибудь важном. Например:

– Я сегодня буду поздно – родительское собрание, – говорит Йен и равнодушно зевает. Как ни в чем не бывало.

Как будто этой самой ночью не говорил о ребенке. Шептал, если точно. Но настало утро, и вот он, полюбуйтесь – уткнулся во вчерашний номер «Индепендент» и уплетает свои хлопья, а на лице (как всегда чуть отстраненном, ласковом, с легкой блуждающей улыбкой) ни намека на то, о чем он шептал мне, глядя прямо в глаза. Да и день, предшествовавший этому шепоту, ничем особым не отличался. Рядовое воскресенье.

Я заядлая почитательница всевозможных перечней и списков. Вот и вчера, в воскресенье, согласно нашему списку текущих дел, Йен в последний раз в этом году подстриг газон; я покрасила облупившуюся оконную раму в ванной. Ставим два крестика. Список покупок: провизия, наволочки, луковицы нарциссов. Крестик, крестик, крестик. Потом был ужин (запеченная говядина с томатами) и вино («Риоха», 7.99 фунта), потом мы посмотрели фильм с политическим уклоном («Отстреливая собак»[1]). И отправились в спальню, где, как всегда по воскресеньям, позанимались любовью. Как всегда – весьма приятно. Я настроилась, сконцентрировалась и, когда была готова, дала ему знать. И все случилось. На его лицо я не смотрела, но, думаю, он зажмурился и сморщился, как от боли. Я положила за правило как минимум раз в неделю устраивать продолжительные встречи под одеялом; со временем они каким-то образом переместились на воскресный вечер и стали традицией – как будто всю неделю мы сознательно откладываем это дело и для последнего пункта в списке дел остается лишь воскресенье. Наша еженедельная обязанность.

Супружеский секс – сродни занятиям физкультурой. Сколько женщин на самом деле с охотой идут в спортзал? Если не считать тех двух, что всегда являются первыми, облаченные в тренировочные костюмы и спортивные тапки. Но женщины неизменно испытывают глубокое удовлетворение после занятия и предвкушают следующее. Согласно последним исследованиям, регулярная половая жизнь – не просто ласки, не «самообслуживание» и даже не оральные изыски, но полноценный, традиционный секс – уменьшает риск возникновения некоторых видов рака. Подобно красному вину, секс понижает кровяное давление. Всем своим клиенткам – как бы ни прискучили им постельные утехи – я настоятельно рекомендую не прекращать попыток. Порой подлинное желание, обманутое внешними проявлениями, может вернуться, и тогда секс перестанет быть тяжкой повинностью. А не вернется, так по крайней мере у вас будет меньше шансов заполучить рак матки и сердечные заболевания. Как и в искусстве, здесь не стоит ждать явления музы. Сам процесс – рисование, сочинение музыки или стихов – творит чудо, благодаря которому на свет рождается произведение искусства. Занимайтесь любовью – и любовь появится там, где царило лишь равнодушие, лишь холодность, печаль и тоска. Не верите? А вы попробуйте.

Взять хоть Розу и Гарри, моих новых клиентов. Классический пример супружеской пары, отвыкшей заниматься сексом. Роза не чувствует влечения к Гарри. Забыла, что это такое. А я ей объяснила: либидо подобно мышцам. Перестань тренироваться – и ты не только не сможешь, но и не захочешь лезть на гору. Или даже прокатиться на велосипеде до магазина. В любви имеются свои правила, и их следует уважать. Не хочется читать нотации, но так трудно удержаться. Роза и Гарри наивны как дети – всерьез верят, что трусики-танга, флирт на стороне и тому подобное имеет какое-то значение! Впрочем, все мои клиенты дилетанты в любви.

Знаете, что я сказала бы Розе и Гарри? Любовь существует вне нас. Она не принадлежит никому и доступна всем, кто знает, как подключиться к этой сети. Кого любить? Как любить? Нет, выбор проще – любить или не любить. Да, самая страшная тайна любви в том, что она выбирает жертв наугад. Почему, думаете, я так рано выскочила замуж? Да потому что не видела смысла в том, чтобы тратить долгие годы на поиски принца на белом коне. Огляделась по сторонам – нет ли поблизости хорошего, доброго парня, а их как собак нерезаных. Ей-богу! Красивых, обаятельных и умных – раз, два и обчелся, а просто хороших – хоть отбавляй. Йен был милым, ласковым, но сердце мое не трепетало. Я выбрала его, пробудила в нем любовь и вырастила себе возлюбленного.

И вот прошлой ночью, насытившиеся друг другом, мы лежим в темноте спальни. Я, уютно привалившись к мужу, начинаю дремать, и вдруг он гладит меня по лицу. Вот досада! Уже ведь наплывает сон, и такой блаженный сон, можно сказать – сон праведницы. Впрочем, я – это я, а никакая не праведница. В общем, Йен гладит мое лицо – словно слепой читает по Брайлю. И столько чувства в этих пальцах, что я поворачиваюсь к нему.

– Что, – не спрашиваю, говорю я.

– Аня? – Шепот тихий как вздох.

– Да?

Сон потихоньку отступает. Медленной волной откатывается забытье. «Закрой рот!» – мысленно приказываю я мужу. Вслух я никогда не произношу таких слов. Неуважительная речь губительна для супружеской жизни. Еще одно правило.

– Аня, как по-твоему, не пора ли нам обзавестись ребенком?

– Ребенком?

– Да, ребенком. Неужели тебе не хочется ребенка?

Рука невольно ныряет под одеяло, и я ощупываю живот, гладкий плоский живот – свою гордость. Я никогда не переедаю и каждый вторник хожу в бассейн. Плоский живот – моя заслуженная награда.

– Аня? Я люблю тебя, Аня, – шепчет он, словно пытается оспорить какие-то мои слова. – Почему ты молчишь? Я же люблю тебя!

Йен редко говорит о любви. И сейчас это пугает даже больше, чем просьба о ребенке. Я, разумеется, довольно часто повторяю, что люблю его, – всякий раз, когда желаю спокойной ночи, когда получаю от него подарок на день рождения. Я говорю, что люблю его, а потом добавляю: «А ты любишь меня! Мы любим друг друга!» Это очень важные слова. Произносить их (как и заниматься сексом) следует регулярно, иначе они пожухнут, сгинут. Искренность переоценивают; я иногда произношу эти слова без всякого чувства. Просто потому, что жена должна говорить мужу, что любит его. Тогда муж ощущает в себе уверенность, а уверенный муж – это более любящий муж, что легко может привести к тому, что в следующий раз «Я тебя люблю» прозвучит много естественнее и с большим чувством. Я учу своих клиентов и этому. Такой вот любовный фокус – ложь.