«Для меня Марин Ле Пен — демон, абсолютный враг со всех точек зрения, в моральном, политическом и интеллектуальном плане. Это абсолютная катастрофа, я не испытываю к ней ни малейшего доверия. Все, что я испытываю — это тотальное отвращение; впрочем, это взаимно».

Отношение Minute и Présent к дочери Жан-Мари Ле Пена претендует на несколько большую объективность, хотя в 2010 г. эти СМИ также поддерживали кандидатуру соперника Марин Ле Пен на выборах президента партии Бруно Гольниша. С весны 2014 г. Présent полностью поддерживает Марин; в том числе и в ситуации ее конфликта с отцом в апреле-мае 2015 г.

Наконец, два журналиста одной из ведущих и наиболее авторитетных газет Франции, Le Monde, Абель Местр и Каролин Монно, ведут досье «Крайне правые»[9], где Марин Ле Пен уделяется немало внимания. При общей тенденциозности этой газеты в ее отношении к Национальному Фронту и его лидеру нужно признать, что в ряде случае Местр и Монно пытаются объективно подойти к анализу «жареных фактов», которые другими изданиями подаются в однозначно негативном ключе. Примером может служить история с кредитом, полученным НФ от Первого Чешско-Российского Банка, о которой подробно рассказывается в четвертой главе книги.

На русском языке литература, посвященная Марин Ле Пен, почти отсутствует. Единственным исключением является книга « Нужна ли России Марин Ле Пен?» бывшего спецкора «Правды» во Франции В. Большакова, выпущенная издательством «Алгоритм» в 2012 г., а также книга « Марин Ле Пен. Равняться на Путина!» представляющая собой компиляцию интервью и выступлений лидера Национального Фронта, в основном, посвященных России, снабженная послесловием того же Большакова. Вот и все, что есть на русском языке об одном из наиболее интересных политиков современной Европы.

В течение долгих лет отечественные публицисты и даже некоторые политологи повторяли затертые еще в советское время штампы о якобы «неофашистском» характере партии Национальный Фронт. Естественно, когда несколько лет назад внезапно выяснилось, что новый лидер НФ более чем кто-либо из европейских политиков симпатизирует России и поддерживает ее действия на международной арене, эти штампы сослужили нашей стране плохую службу.

Правда, с тех пор кое-что все-таки изменилось: усилия Марин Ле Пен по превращению Национального Фронта в «рукопожатную» политическую силу принесли свои плоды не только во Франции, но и у нас. Но представление о том, что при Жан-Мари Ле Пене НФ был ультраправым движением, а при его дочери слегка сдвинулся в сторону мейнстримной партии, по-прежнему очень распространено и в российской журналистике, и даже в экспертной среде.

Между тем, как будет показано в этой книге, Национальный Фронт с самого начала довольно резко отмежевывался от действительно экстремистских и — что греха таить — близких неофашизму движений, сыгравших определенную роль в его возникновении. Вся его история с 1972 до 2011 г., (когда власть в партии перешла к Марин Ле Пен) — это история постепенного превращения изначально маргинальной и существовавшей в политическом «гетто» партии в мощную и способную заставить считаться с собой силу, претендующую на интеграцию в устоявшуюся политическую систему. Марин Ле Пен — при всем уважении к ее усилиям по модернизации партии — лишь продолжила процесс, который шел в НФ, по меньшей мере, с конца 1980-х годов (т. н. «первая де-демонизация», в ходе которой в руководство партии были приглашены университетские преподаватели, такие, как Бруно Гольниш, видные активисты правоцентристских партий, такие, как Бруно Мегре, и интегрированные в парижскую элиту юристы, такие, как Валлеран де Сен-Жюст). Эти события (включая раскол Мегре) сыграли значительную роль в формировании Марин Ле Пен как политика — поэтому, хотя наша книга и не является историей Национального Фронта, им уделено в ней определенное внимание.

И сейчас Национальный Фронт представляет собой в полном смысле слова системную политическую силу, и не так важно, «первую» или «третью» партию Франции — главное, что это уже мейнстрим. Более того: как будет показано в шестой главе, именно у партии Марин Ле Пен есть реальный шанс стать новой голлистской партией для современной Франции.

Эта книга не претендует на то, чтобы нарисовать портрет модернизированного Национального Фронта, проанализировать все его победы и (относительные) поражения. Автор ставил перед собой более узкую и достаточно скромную задачу — познакомить читателя с биографией Марин Ле Пен, вписанной в контекст крайне правого движения во Франции, которое — по целому ряду причин — является наиболее симпатизирующей новой России и проводимой ею политике политической силой современной Европы.

Получилось это или нет — судить читателю.

Марин Анн Перрин Ле Пен, младшая дочь Жан-Мари Ле Пена и Пьеретт Лаланн, родилась в пригороде Парижа Нёйи-сюр-Сен[10] 5 августа 1968 г.

Фамилия «Ле Пен», как всегда утверждал ее отец, на местном бретонском диалекте (Жан-Мари родился в Бретани в окрестностях городка Трините-сюр-Мер) означала «главарь», «босс». Но есть и другая версия, согласно которой древние формы этой фамилии (Le Paen, Le Péen) употреблялись для обозначения «язычников» (по-французски «païen»)[11]. Впрочем, в семье Ле Пенов все были добрыми католиками, а традиции, переходящие из поколения в поколение, чтились и соблюдались здесь неукоснительно. Поэтому Жан-Мари, придававший большое значение обрядам, устроил торжественные крестины своей младшей дочери 25 апреля 1969 г. в церкви Св. Марии Магдалины в 8 округе Парижа.

Однако крестного отца для Марин он выбрал весьма своеобразного.

Анри Ботей, известный также под именами Месье Эрик и Император Пигаль, был личностью по-своему выдающейся. Начинал он как скромный ученик пекаря, но довольно быстро сделал карьеру управляющего ночными клубами, барами с сомнительной репутацией и дешевыми отелями для влюбленных. В середине 70-х он был осужден за сутенерство (которое, в отличие от проституции, во Франции запрещено), но каким-то образом ухитрялся вести дела и из-за решетки. Выйдя на свободу, Ботей принял участие в жестокой войне банд за контроль над районом Пигаль. В него несколько раз стреляли, его пытались взорвать — но он выходил из всех переделок живым и невредимым и в конце концов выиграл эту войну. При всем том Ботей вовсе не походил на классического гангстера: это был низенький (1,5 метра ростом, за что его называли за глаза «Rase-Mottes», что можно перевести и как «Недомерок»), очень обаятельный жизнелюб, носивший роскошное пальто из норки и передвигавшийся по городу на белом «Роллс-ройсе». Однако в 1968 г., когда он стал крестным отцом Марин Ле Пен, ни «Роллс-ройса», ни норкового пальто еще не было и в помине: Ботей был просто молодым и веселым парнем, занимавшимся, как все полагали, гостиничным бизнесом.