— Я никого больше не жду… — попыталась я рассмеяться, потому что вдруг почувствовала какую-то жуткую неловкость.

Не за свой внешний вид, не за прихожую, даже не за собачку под мышкой, а просто так — потому что у Гоги оказался бархатным не только голос, но и весь внешний вид. И запах — убийственный сладкий одеколон, которым меня обдало, как волной, когда я свободной рукой закрывала входную дверь. Первую, чтобы Юпи не сбежала — вторую-то зачем? Лишний замок открывать. Сейчас же гости отвалят!

— Юпи, отвали!

Гога выставил ногу в начищенном ботинке, чтобы отразить нападение спущенной на пол собаки.

— Послушайте, Полина…

Сейчас у меня потребуют защиты!

— Я не знал, что купить, вот…

Оно вот звякнуло — в мягком пакете с елочкой.

— Новогодний набор, так сказать. На Старый Новый год…

Наверное, не нужно было заглядывать внутрь, но… Нет, нет, нет, не любопытство победило воспитание, а Гога подал подарочный пакет уже с разведенными ручками. Бутылка шампанского, шоколадный заяц, баночка икры — две, красной и… Ну, да, черной! Блин, лучше б деньгами, как говорят в таких случаях. И все же слюньки потекли… И вытекли, потому что из голоса исчезла вдруг вся звонкость и осталась одна лишь сиповатость.

— Слушайте, ну зачем… Я же не бегала за Юпи по району, просто она нагло угнала у меня лифт… Я все равно ехала домой…

Ну чего я оправдываюсь…

— Бросьте! — прав он, прав, но если брошу пакет, бутылка вдребезги. — Собака эта бесценна.

— С родословной? — хмыкнула я все ещё сухим ртом.

— С придурью. Слушайте, не против, если я включу камеру для моей идиотки? Покажу, что чучело живо-здорово! Не могли бы вы свет включить?

— Здесь все равно темно будет. Пройдемте тогда уж ко мне!

Все двери закрыты. Привычка. И она сейчас спасла нашу квартиру от разноса.

— Не разувайтесь, бог с ним…

С полом. Или с другим богом, которому я открыла дверь — Юпитер рванула на новую территорию и сразу же запрыгнула на кровать, и уже оттуда начала звонко лаять — я только не поняла, на кого из нас двоих.

— Она чокнутая… Вся в хозяйку… — Гога вытащил из кармана темных джинсов телефон и сделал пару манипуляций пальцами.

За это время я успела рассмотреть уже не только его одежду. Волосы темные, но не чёрные, их много, но подстрижены коротко, однако, об их цвете легко можно судить по аккуратной бородке. Либо недавно отрастил, либо недавно подровнял. Глаза темно-синие, ресницы темные и пышные, точно накладные, но у него, понятно, что натуральные.

— Вот твоя шавка! — направил он камеру на мою застеленную, но теперь со взбитым покрывалом кровать. — Полине хочешь сказать спасибо?

О, блин! Я еле успела поставить на пол тяжеленный подарочный пакет.

— Ты, надеюсь, спасибо сказал? — услышала я из телефона голос его матери.

— Купил. Говорить ты будешь. Будешь?

У меня ассиметричной челки нет, но я, как школьница, заправила за уши свои короткие до плеч лохмы. Блин, ну ведь даже не накрашена — за жратвой ездила, не на конкурс красоты. Впрочем, нарощенные ресницы сделали мой взгляд чуть выразительнее.

— Спасибо, Полина.

— Да пустяки…

— Эта собака очень важна для моей дочки. Георгина, Юпи нашлась! Хочешь на нее посмотреть?

В кадре появилась девочка лет шести, в блестящем платье и с бантом на голове! И исчезла. Из моего поля зрения, потому что Георгий навел камеру на собачку, которая перекочевала на кресло, стоящее у окна, и взбила плед уже на нем. Девочка принялась сюсюкаться с хвостатой засранкой, и я тяжело вздохнула. Кажется, с Гогой в унисон. Ну да, круто лет так в двадцать получить в подарок сестренку… Ещё и с тем же именем, как у него… Мать выглядела довольно моложаво, ей пятьдесят от силы, от силы мастера по макияжу. Хотя я рассмотреть не успела ни мать, ни дочь.

— Ладно, давайте. И вас с Новым Годом! С наступающим! Я уже звонить вам не буду.

— А что будешь делать?

— Спать лягу, что ещё мне делать? — выдал нервно.

— Отвези Юпи на дачу и иди туси на здоровье.

— Я уже все отменил. С наступающим! Спасибо! — сказал он уже мне, спрятав телефон в задний карман джинсов. — Поводка нет, как понимаю?

— Нет. Но я ее на своем ремне притащила. Могу отдать его вам. Без возврата. Не переживайте.

— Да могу вернуть, без проблем, при случае. А, может, авоська какая есть?

— Так давайте в ваш пакет и засунем ваше чудо.

Я быстро вынула все на свой рабочий стол.

— Ну вот! Порядок!

И снова держала ручки раскрытыми. Юпи сидела на кресле и виляла хвостиком, ещё не зная, что ее ждёт.

— Вас куда-нибудь отвезти надо? Как понимаю, вы не дома Новый год встречаете. Или это близко? Только пешком?

Я держала раскрытым пакет и рот, ища в голове подходящие слова.

— На самом деле я только что из гостей. Они отменились. Подруга заболела, — не стала я дополнять, что собиралась встречать Новый год только с ней. — Там я и нашла вашу собаку.

— Вы одна живете?

Это уже допрос. Какого новогоднего фига я ему что-то должна говорить? Не знаю. Чтобы отстал, наверное…

— Нет, просто отправила родителей на Новый год в Турцию.

И хватит с него!

— Мои сами уехали, — вдруг рассмеялся любопытный Гога. — Но не в тепло, а в нормальную зиму — в Чехию. Это ваша комната?

А… Он просто запрокинул голову. От люстры в угол тянулась бельевая веревка, с которой свисали пучки сушеной травы.

— Моя. Обычно ещё в прихожей засушка висит, но сейчас все закончилось. Опережая следующий вопрос, это вот для чего…

На рабочем столе лежала пара открытых коробочек, в которые еще следовало вложить благодарственные открыточки. Лучше один раз показать, чем что раз объяснять, что это за смола такая…

— Красиво… — выдал Гога безразлично.

Ну, так дело не пойдет!

— А вы что подумали? — захотелось мне подробностей.

Или просто жутко нравился его голос. Не прокуренный, как у многих… И не сорванный вечным ором. Пусть говорит, пусть… Пока не ушел…

— Ну? Там, чай заваривать… — выдал Гога первое предположение. — Всякие сборы нетрадиционной медицины нынче в моде.

— Как бы сказать, наоборот традиционной, получается. Знахарской. Папин приятель как-то зашёл к нам в самый разгар сбора цветочков. Говорит, у тебя что, жена ведьма? Нет, дочь!

— Настоящая? — как-то уже без улыбки спросил гость. — Ну… Порчу навести, порчу снять…

Теперь я расхохоталась — к счастью, уже без хрипа, а то не поверил бы мне, что я не ведьма.