эту роль подходил только я. О чем он и сказал областному начальству, не стесняясь в выражениях. Вот и двинули меня наверх, одним росчерком пера, попутно бросив подачку в виде нагрудного знака. Врагов у меня явно прибавится. Хоть сейчас Сидоркин и заливается соловьем, но мне дали понять, что я взлетел только по недоразумению, и за мной будут следить в оба глаза. Никто не любит выскочек.

Из больницы меня выписали пару дней назад, однако я продолжаю приезжать на перевязки. Пока я передвигаюсь на костылях, и по сути ещё на больничном. Только вот дядя Миша явно не справляется с обязанностями начальника и мне пришлось выйти на работу не долечившись.

Со мной, перед сотнями любопытных глаз стоит группа поддержки — Семён и Конев. Семён теперь тоже «Отличник», такой же, как и у меня нагрудный знак сверкает у него на груди. Мы с ним прям обладатели раритетов. Больше никто в посёлке такими наградами не отмечен. Нам всем не уютно перед толпой, но если по Семёну и дяди Мише это заметно, то я надеюсь, что по мне нет. Я уже командовал в своё время целой ротой, у меня есть опыт.

После общего собрания, отдельно собрались самые значимые люди, для любого подобного предприятия. В моем кабинете сидят бухгалтер, охотовед (он же мой зам), главный механик, и заведующая канцелярией. Штат маленьких начальников не весь, отсутствуют заведующий складом, заведующий заготовительной конторой, заведующий производственным участком и главный бухгалтер. Но причина пропуска такого мероприятия у них, можно сказать уважительная, ни очень то поучаствуешь в производственном процессе из стен СИЗО. На совещании присутствовал и Конев.

Смотрят на меня настороженно коллеги. Репутация у меня о-го-го.

— Значит так. Затягивать надолго не будем. Ещё ни раз увидимся в ближайшее время. Сейчас мне от вас нужны документы, которые я перечислю. Каждый знает свой участок работы, поэтому давать отдельные поручения не буду, сами разберётесь. И так, мне нужно штатное расписание, полный список ТМЦ (товарно-материальных ценностей) и их состояние, карта охотхозяйства, план развития, план на пятилетку и годичный план, результаты проверок за последние три года, бухгалтерскую отчетность за тот же период, состояние счетов и остатки в кассе, все договора с контрагентами, тоже за три года, если есть длящиеся более этого времени — их тоже. Подготовите мне отчеты о своей работе, должностные инструкции по каждой штатной единице. Всю канцелярию, входящую и исходящую, приказы, распоряжения бывшего начальника за последний год мне на стол, естественно несёте сразу и всю накопившуюся почту. Пока всё. Прошу всех быть на месте и отлучатся только после моего личного разрешения. За работу товарищи. За нас эти Авгиевы конюшни никто не разгребёт. Дядя Миша, останься пока.

Товарищи вылетели из кабинета как наскипидаренные. Чего это с ними? Вроде обычные вещи при знакомстве с новой должностью запросил. Иначе никак, нужно в работу тут же включатся, на раскачку нет времени, вот-вот сезон начнётся.

— Жёстко ты с ними — Конев мнётся, не знает куда деть руки.

— В смысле? — ничего не понял, вроде не ругался.

— Ну ты же с ними даже не поговорил, задание дал и разогнал по норам. А ещё они теперь с твоего разрешения даже в сортир бегать будут. Да и видел бы ты своё лицо, смотрел как будто примериваешься, с какой стороны ловчее их жрать начать. С уважением надо к людям, обходительно.

— Слушай дядя Миша, я на эту должность не напрашивался. Меня под зад пнули и сказали идти работать. Облизывать и уговаривать я тут никого не собираюсь. Хотят работать — пусть работают, а нет — заявление на стол и свободны. Меня жалеть никто не будет, ну и я соответственно тоже. Добрые начальники долго в своих креслах не сидят и порой меняют свой кабинет на тюремную камеру. А меня любить не надо, но выполнять ВСЕ свои распоряжения по рабочим процессам я заставлю любого!

Я видел множество начальников, которые могли сколько угодно рассуждать о своей требовательности, но при этом зачастую их волновало лишь то, насколько они нравятся своим подчиненным. Более того, они желали, чтобы о них хорошо отзывались, и хотели дружить со своим коллективом. Такой начальник боится, что если он установит высокие требования и будет требовать от сотрудников «выполнить и перевыполнить план», то к нему начнут хуже относиться. А в результате неизбежно страдает работа. Да на него просто хрен кладут все, кому не попадя.

— Поменялся ты Кирилл. Как только задницей кресло почувствовал, так сразу и поменялся. — старый охотник поднялся, собираясь выйти из кабинета.

— А ну ка сядь! Куда собрался? Я с тобой ещё не договорил. — нервные все. Некого нахрен послать. Ну ни чего, я тоже нервы свои показать могу.

Конев грохнулся на стул так, что он даже затрещал. Смотрит волком. Может помягче надо было? Да нет, правильно я всё делаю, надо расставить точки над ё сразу.

— Я за этот стул, который Палыч насквозь своей жопой пропердел, не держусь. Хочешь, садись сюда сам. Но вот только ты посидел тут три недели, и чего-то не вижу я радости на твоём лице. Меня из-за тебя с больницы вытащили и под молотки бросили! Вы Палыча слушались? Делали, что он вам говорил? Вот и меня будете! Или вы думали, что раз сел щегол на кресло, так мы его быстро научим, как правильно себя вести и общество уважать? А вот фиг вам! — я сунул дулю в сторону обалдевшего Конева — нифига не научите! Я вас сам научу родину любить! Я-то думал, ты мне поможешь, подскажешь как старый и опытный товарищ, а ты?! Уважение должно быть взаимным! Как вы ко мне, так и я к вам! Уважение им надо, обходительность… Тфу на вас! Достали! — голова разболелась, хоть вой.

— Уважение заслужить ещё надо. Палыч за своих всегда горой стоял. Он себе такого никогда не позволял… — начал было дядя Миша, но я его перебил.

— Он на вас ездил и обворовывал! Где теперь его «свои»? В п……! Со стариками он конечно, как ты там сказал? Обходительный был. А молодёжь? Они все ему должны были, и он с ними как со своими крепостными обращался. Как только я сдачи начал давать и огрызаться по делу, как он меня гнабить начал, а вы все молчали! Ты конечно за меня заступался, но так, без огонька, но я тебе и за это благодарен и именно поэтому тебе сейчас хоть что-то пытаюсь объяснить. Не будет у меня