Теперь попробуйте представить, что чувствует взрослый человек, учитель, когда ребенок 11 лет совсем не реагирует на его замечания, не выполняет его, неизбежных и необходимых в ситуации урока, требований. Первая реакция, конечно, возмущение, негодование, которое очень трудно сдержать! Но в этом-то и заключается в подобных случаях главная задача учителя. Нужно найти слова, которые учитель может сказать сам себе, чтобы подняться над этой ситуацией, не увлечься выяснением отношений, не воспринимать такое поведение как вызов лично себе, постараться говорить спокойно и решить вопрос не при всем классе, а в разговоре после урока. А после урока, особенно если проводишь его на эмоциональном подъеме, как говорится, полностью выкладываясь, так хочется хоть на несколько минут отвлечься от вопросов дисциплины, спокойно приготовить все к следующему уроку, да в конце концов отдохнуть несколько минут. А тут уже пришел следующий класс, заглядывают в кабинет: «Здрасьте, можно заходить?» Но поговорить с таким Алешей (Борей, Витей) все равно нужно (в каких-то случаях такой разговор может происходить и после уроков). Учитель понимает: потратив на эту беседу время и силы, он обеспечит себе условия для работы на следующих уроках.

Как вести этот разговор? Никакие общие рекомендации здесь дать невозможно. В данном случае можно опираться на то, что мальчик любит читать, это уже означает, что ребенок неглупый – можно взывать к его разуму, обсуждать вместе сложившуюся ситуацию. Я и попыталась это сделать – ребенок со всем, что я говорила, соглашался, а на уроке продолжал вести себя так же. Тогда я дала ему отдельное задание на листочке, пересадила за последнюю парту и разрешила после выполнения письменного задания читать книгу, то есть те же тексты учебника, которые он обычно читает. Результат оказался неожиданным и в то же время закономерным: Алеша написал работу, а потом стал поднимать руку, чтобы принять участие в обсуждении. Но это вовсе не значит, что теперь на всех уроках он будет работать так, как нужно. И тогда придется искать другие пути… И так бесконечно.

Формы такого стихийного протеста (против предмета, учителя, всей школьной системы) бывают разными, и в каждом случае нужно решать новую задачу с новыми неизвестными.

Как-то на первом уроке по творчеству Ф. М. Достоевского в 10 классе я предложила послушать отрывок из симфонии И. Брамса, а потом спросила, чем похожи эти произведения: симфония Брамса и роман Достоевского «Преступление и наказание». Имелось в виду, что произведения разных искусств звучат драматически, в них отражены глубокие и сложные душевные переживания. Это, безусловно, могли бы сказать некоторые ученики, думающие и серьезные. Но вот один ученик поднял руку, встал и заявил, что эти произведения похожи своей примитивностью. Далее он в нескольких словах попытался обосновать свою точку зрения. Конечно, это был вызов, не Брамсу и Достоевскому, а мне, пытавшейся разнообразить урок сближением разных искусств. А за этим вызовом, как почти всегда в подобных случаях, стояло желание показать смелость и независимость собственных суждений. И если найти в себе силы в такие моменты задуматься об истинных мотивах поведения ученика, встать как бы над ситуацией, как и в предыдущем случае, это дает силы (хотя это все равно очень трудно!) посмотреть на ситуацию со стороны и выбрать разумную линию поведения. Кстати, именно этот ученик, который часто вел себя подобным образом, потом прислал мне уже из армии письмо, в котором просил прощения. Но так бывает, конечно, далеко не всегда.

Подобных примеров можно привести много. Бывают случаи более открытого противостояния учителю. И у каждой такой задачи свой путь решения. И во всех подобных ситуациях надо помнить, что гораздо больше таких учеников, которым умный, преданный своему делу и любящий детей педагог необходим. И сознание этого дает нам силы.

И все-таки это очень трудно, это достигается ценой огромного эмоционального напряжения и получается далеко не сразу. И, наверное, нет другой профессии, которая так остро ставит перед человеком такую проблему. Врач, при всей сложности своего труда, не поставлен перед необходимостью кого-то принуждать, тем более большую группу людей одновременно. А мы вынуждены делать это ежедневно, причем делать доброжелательно и красиво, как уже было сказано, а это очень трудно. И это один из вариантов ответа на вопрос: почему наши выпускники не хотят быть учителями?

Порядок в классе нужен, разумеется, не сам по себе, а для того, чтобы научить всех учеников. А они такие разные! Каждый ребёнок, подросток – это тайна, которую иногда приходится разгадывать годами, а разгадки порой бывают совершенно неожиданными. Вспоминаются известные слова Льва Толстого: «Всякий человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и часто бывает совсем не похож на себя». И если это верно в отношении к человеку вообще, то тем более верно и важно, когда речь идёт о человеке, который растёт и развивается, порой неожиданно. Ведь у каждого из них свой внутренний мир, неповторимый, не похожий ни на какой другой, мир этот складывается на наших глазах, и именно уроки литературы могут оказать на формирование его очень важное влияние. И надо учить одновременно таких разных людей, а их в классе 25–30.

Маша в 10 классе уже прочитала роман Достоевского «Бесы», Лиза в восторге от «Анны Карениной», а Света всерьез уверяет меня, что «Евгения Онегина» прочитать невозможно, Сева откровенно пишет в размышлении по тексту ЕГЭ, что аргумент можно привести из романа «Война и мир», а далее в скобках: «не читал». Естественно, размышляют и излагают свои мысли такие ученики по-разному. Подобные примеры может привести каждый учитель в соответствии с преподаваемым предметом.

И вот идет обсуждение, к примеру, романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Его-то, как правило, читали все или почти все: он все-таки увлекает необычностью формы, соединением разных временных пластов. У некоторых учеников появляется сразу несколько вариантов ответа на один вопрос, другие же и вопрос-то не очень понимают в самом буквальном смысле, хотя, конечно, стесняются в этом, признаться. А нужно организовать общую беседу. И очень хочется, чтобы в итоге этой беседы хотя бы у кого-то из не прочитавших роман появилось желание его прочитать, а у тех, кто ничего не мог сказать о героях и проблемах, сложились бы какие-то суждения, пусть не совсем самостоятельные. Этого не будет, если беседа превратится в опрос с обязательным выставлением оценок всем ученикам, когда Вика и Коля, у которых много серьезных мыслей, которые готовы спорить и отстаивать свою точку зрения, будут терпеливо ждать, пока Петя скажет хоть что-нибудь. Он в конце концов что-то произнесет, но интерес к беседе у многих уже угаснет, а у самого Пети, после того как он получит соответствующую оценку, роман будет ассоциироваться с чем-то неприятным, даже, может быть, унизительным, у него уже никогда не появится желания в этом произведении разобраться, ему это не будет интересно, у него не будет желания определить своё личное отношение к героям, сформулировать свои ответы на вопросы, которые произведение ставит перед читателем.

А ведь это главное, что даёт человеку изучение литературы, – возможность разных точек зрения на один и тот же предмет. Именно это и позволяет нам на уроке литературы, более чем на каком-либо другом уроке, воспитывать у учеников способность к самостоятельному мышлению. Что же делать, чтобы в этой работе участвовали все, пусть по-разному, в соответствии с индивидуальными особенностями разных учеников?