Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прижатая к энергоцентру на ладони, заготовка крайне удачно срезонировала с выходящей из руки энергией и, повлияв на расположенные в предплечье нити, заставила окружающие их духовные каналы вибрировать на определённой частоте. Это привело к микротравмам и попаданию в токи силы дополнительной праны и частичек духовной периферии. Прана под действием резонанса, в свою очередь, частично слилась с негативной энергией, увеличив уровень её... хм, реальности? Нет — скорее, степень взаимодействия с объектами материального мира, попутно снизив влияние энергетического шторма природной силы.
На словах звучит немного путано и сложно, но для духовного ока процесс выглядел предельно просто: жизненная сила частично смешивалась, а частично объединялась с духовной, что приводило к её уплотнению по примеру высокоранговых монстров. Или, если вспомнить об артефакте имперского громовержца, послужившем толчком для идеи — тейгу «магического», управляющего стихиями типа. Так урон от энергетических снарядов приблизился к тому, что наносит напитанная негативной энергией вода. Конечно, кровь или слюна, как в Кислотном Плевке, ещё лучше связывают духовную силу, придавая ей дополнительную убойность. Но тут играет роль лучшая насыщаемость телесных жидкостей, в которых и так есть родная энергия.
И ведь почти на поверхности лежало! Однако, учитывая нюансы, чтобы добиться такого же результата, не зная верного пути — пришлось бы перепробовать кучу ошибочных тропок. И это в том случае, если мне бы захотелось тратить время именно на это направление. Если учесть, что из золота планировалось делать отнюдь не резонатор, а использовать его в экспериментах по созданию фильтра для праны, то предполагаемые затраты человеко-часов стоит умножить в несколько раз.
Разумеется, нынешний вариант «смертобубликов» крив и кос, как любой прототип: убойная сила всё же недостаточно велика из-за низкого проникающего эффекта. Зато по левой кисти, с которой запускались снаряды, распространяются пульсирующая боль, холод и онемение — последствия повреждений каналов. Но тут важнее понять принцип, остальное уже дело техники.
Если получится усовершенствовать гораздо более мощные чёрные молнии и научиться их направлять, то это неплохо расширит мои возможности. Мечту меня-Виктора о волшебных способностях тоже хотелось бы воплотить, чего уж. Так-то силы воинов духа тоже вполне себе сверхъестественные, но какой же волшебник без дальних атак?
Но это всё мелочи. Важнее то, что удалось подтвердить возможность перехода человеческой энергии на новый уровень.
Если это дело удастся довести до конца, а потом каким-то смутным ещё образом провернуть тот же трюк со всей моей силой, то… даже не знаю, что будет; наверное, получится стать полудуховным существом, как внеранговые чудовища, — размечтался я.
Нет, всё же Кея стоит поблагодарить. Но аккуратно. Он и так обнаглел после становления вторым по силе бойцом Отряда.
Даже жаль, что моё ученичество у Будо окончено, было бы приятно похвастаться перед стариком таким прорывным успехом. С другой стороны, без хвастовства всё же удобнее: чем хуже другие люди представляют границы моих способностей — тем лучше для одной доброй тёмной волшебницы. Да и генералиссимусу ныне, наверное, не до этого. В том числе из-за меня. Хочется верить, что он сможет протолкнуть на должность минобороны свою креатуру. И не потому, что Будо не поставит на пост военного министра свою версию Кокэя — политические соображения могут заставить сделать и не такое — а по причине слишком резко укрепившего позиции Онеста.
Воспользовавшись недавней, им же раздутой революционно-террористической истерией и проведёнными под её эгидой репрессиями, премьер-министр умудрился заткнуть, прижать или купить значительную часть заседателей Палаты лордов, что соответственно сказалось на его уровне власти. А нам сильный Онест не нужен. Собственно, как не нужно и усиление его оппонентов в лице партии старой аристократии, которая как-то подозрительно притихла. Пусть уж два главных центра силы (два с половиной, если считать либеральных поклонников политики прошлого императора и его премьер-министра) грызутся по-старому, перетягивая на свою сторону мелкие блоки, которые вечно выискивают, кому бы им продаться и перепродаться, — чем переходят к решительным и непредсказуемым мерам для захвата решающего преимущества.
Так что усиление Премьера в одном теперь компенсировано в другом. С этой стороны смерть Кокэя выглядит, как ход противников Онеста, стремящихся вернуть позиции. Что забавно: даже имея стопроцентные доказательства обратного, самый главный в Империи (но это лишь пока!) любитель вкусно покушать всё равно не поверит в непричастность других игроков к смерти своего ставленника.
Что ни говори, а тыкать палкой в слепых врагов, а потом наблюдать, как они, столкнувшись, сцепляются в жестокой драке — весьма забавное занятие. Главное, чтобы они не догадывались о существовании «режиссёра» и уж тем более не поймали его за руку, иначе мой конец придёт быстро, но окажется печален, да.
Как человеку, чья публичная личность, пусть краешком, но втянута в местные интриги, — мне в такой напряжённый момент желательно находиться подальше от центра событий. Смерть главы Подземной Базы и возможная нестабильность в Отряде Убийц ничуть не повлияли на это решение. Подготовка к отставке Маркуса и утверждению на его место Галахада проведена достаточно качественно, чтобы не слишком переживать по этому поводу. Сам агент тоже хорошо мотивирован и будет рвать жилы ради получения вкусной морковки перед лицом… и избегания знакомства с другой, более занозистой и толстой "морковки", расположенной с, хм, обратной стороны мотивируемого. Тем более — он, как и все осведомлённые, свято уверен, что его неведомые «друзья» относятся к одной из фракций внутри Службы разведки, которая вполне может находиться под явным или скрытым покровительством любящего подобные игры Сайкю.
Хотя упущенные возможности немного жаль. Если бы я перенесла устранение Кокэя и последующие события на потом, то, находясь в центре бури, сумела бы выловить немало интересного в замутившейся водичке, подловив и выпотрошив на информацию и золото множество высокопоставленных фигур, которые «спешно сбежали из Столицы», «самоубились» или сделали что-то ещё — всё равно большие игроки будут думать на других. Но беда в том, что пока я стала бы выжидать, живой Кокэй мог наломать ещё не одну гору дров. Да и прыгать в это бурлящее варево слишком рискованно: потенциальный выигрыш не стоит потерь, кои воспоследуют в случае провала.
Хаос, даже управляемый, повышает вероятность различных случайностей, которые могут сказаться на мне самым печальным образом. Всё же я
