счёт времени и не знал, наступило ли утро, но сидеть и ждать инспектора из города не хотелось. Он подобрался к решётке и позвал Катажину. Сначала тихо, потом громче, но так, чтобы не разбудить участкового. Послышалось шуршание, а затем и голос ведьмы:

— Я не разглядела, кто тебя укусил…

— Какая разница, кто? Мне бы выбраться отсюда.

Катажина замотала головой:

— Ты разве не понимаешь. Твой укус как-то связан с тем, что ты прожил в рудниках семь лет!

— Я сейчас хочу только одного — доказать родителям, что их сын — я!

— Забыл, что сегодня тебя увезут в город?

— Я всё равно сбегу и вернусь.

— И как ты собираешься это сделать?

Макс чувствовал, что готов сам впиться зубами в горло двойника. Когда он снова вернётся, то прихватит с собой уже не тупой кухонный нож. Тем временем ведьма снова выбралась из клетки. Она просунула длинные руки между прутьев и взяла худое, чумазое лицо Макса в свои ладони.

— Догадываюсь, о чём думаешь. — Её участливый голос выдернул Макса из мрачных мыслей. — Но пока ты не поймёшь, кто твой противник — ты бессилен!

— О чём вы?

— Я об укусе на твоём плече. Надо узнать, эта ли нежить отправила тебя к горным гномам.

— Но вы ведь ничего не увидели, — растерялся Макс.

— Надо тебя вытащить, — Катажина вновь зарылась в складках балахона в поисках отмычки, но ничего подходящего не нашла. — Надеюсь, наш тюремщик крепко спит. Я могла бы поискать ключ от твоей клетки…

В коридоре послышались шаги и кряхтение дяди Миши. Ведьма метнулась в свою камеру, а Макс даже не взглянул на участкового. Он обдумывал план. Идеи побега вертелись у него в голове. Но какая из них сработает?

— «Бобик» скоро подъедет, — сообщил дядя Миша и загремел ключами. — Надо тебя ещё допросить.

Макс шагнул назад — садиться в «бобик» по своей воле он не станет. Участковый провернул ключ в скважине и хотел выпустить Макса. Но едва скрипнула решётка, тот со всей силы бросился на неё и выскочил из клетки. Дядя Миша с громкими ругательствами повалился на пол. Катажина тоже не растерялась, она приложила участкового открывающейся решёткой. Дядя Миша в нелепой позе растянулся на полу.

— Эй, помоги мне! — крикнула она в след убегающему Максу.

Тот развернулся и замер на месте.

— Мы его…?! — не договорил Макс и осторожно подошел к участковому.

Вдвоём они заволокли участкового в камеру и закрыли на замок.

Макс помчался по коридору. В комнате дежурного милиционера, где спал дядя Миша, из зарешёченных окон струился утренний свет и слепил глаза. Макс прищурился, увидел дверь и толкнул её плечом — заперто. Макс огляделся в поисках ключа — наверняка в кармане у Дяди Миши!

— Тебе капец, пацан! И тебе подлючая ведьма! — прогремел голос участкового, из камеры. — Лучше стойте, где стоите!

Макс вздрогнул и снова толкнул дверь. Звякнул ключ — он торчал из замочной скважины. Макс крутанул ключ, и дверь открылась.

***

Выбежав из участка, он глянул по сторонам. Его дом стоял на соседней улице. Но безопаснее было добежать по огородам. Едва он приготовился перемахнуть через забор, его остановила Катажина.

— У нас есть немного времени, пока из города не пришлют машину, — сказала она. — Идём ко мне.

— Но я должен увидеть родителей! — настаивал Макс.

— Они не узнают тебя, — мягко сдавила его плечо Катажина.

— Потому, что я выгляжу старше?

— Нет…

— И почему же? — озадаченно глянул на неё Макс.

— Тебе нужен план, — вместо ответа сказала она и настойчиво дёрнула его за рукав. — Пойдём…

Макс шмыгнул носом и нехотя зашагал за ведьмой.

Катажина спешила, как могла, но в её почтенном возрасте далеко не побегаешь. Макс это понимал, но весь извёлся, пока они добрались до её дома. Он всю дорогу поглядывал на свой, под номером 17. Его двойник сейчас там спит, в его комнате, на его кровати!

Наконец они добрались до нужной калитки. Макс заметил глубокие трещины на побеленных стенах дома, а когда-то он помогал хозяйке их замазывать. Но с тех пор очевидно никто к ним не притрагивался. Символично, на табличке, прибитой к засиженному голубями карнизу, значилась цифра 13. Ограда заросла репейником, но сохранилась узкая тропинка, которую он вместе с Катажиной посыпал золой. Они прошли по тропе и, повернув за углом дома на право, оказались перед крыльцом. Дверь Катажина никогда не запирала, как и все ральниковские. Вот и сейчас на ней не было замка, только створка на петлю накинута, чтоб знали, что дома никого нет. Ведьма пропустила Макса в дом и предусмотрительно закрылась на крючок.

В комнате, где она угощала его чаем, пахло не выпечкой и ароматными травами, а мышами. Макс даже поморщился.

«Как тут стало сыро и холодно, — думал он, глядя на печь, из которой вывалилось несколько кирпичей».

На стенах, особенно в углах, разрослась чёрная плесень. Повсюду стояли вёдра и кастрюли, и в них капала вода. По жёлтым пятнам на потолке Макс догадался, что крыша безнадёжно протекает.

— Я тут редко бываю, — махнула рукой Катажина. — То по магическим местам хожу, то лечу хвори в соседних сёлах…

— А мы зачем сюда пришли? — нетерпеливо спросил Макс.

— Чтоб узнать правду. А ну-ка полезай на шкаф, — велела Катажина. — Книга у меня там должна быть. Серая такая с оторванным корешком.

Макс подставил к резному шкафу табурет и залез на него. Табурет поскрипывал и пошатывался, того и гляди развалится под ногами. Макс ухватился за край шкафа и начал разгребать завалы наверху. Там в пыли и паутине лежала всякая всячина, от неработающего радиоприёмника до смотанных верёвкой кореньев. Ничего похожего на книгу он не заметил.

— Она точно тут? — уточнил Макс, зачихав от пыли.

Катажина не ответила. Зато из соседней комнаты слышалось как будто шуршание листьев, вперемешку с ворчанием ведьмы. Макс громче повторил свой вопрос.

— Не моль же её съела, ищи лучше, — отозвалась Катажина.

— Я бы