Голодного мужика донимать вопросами не стоит.

- А я ведь ждал, когда ты позвонишь, - на редкость благодушно приветствовал меня Серега. Видно, бог и доставка расщедрились. - Знаю, знаю ваш с Иркой принцип: «Мы в ответе за тех, кого…» - и так далее. Спрашивай.

- Арестовали преступника, который Дашу порезал? - Я не заставила себя уговаривать.

- Задержали, - поправил Лазарчук.

- А нам сказали, в квартире его не было! - Я немного расстроилась. Не люблю заблуждаться и обманываться.

- В квартире не было, - согласился полковник. - Его на дачке взяли. В состоянии нестояния, то есть пьяного в хлам.

- Митю, мужа Даши? - уточнила я.

- Гражданина Покрышкина Дмитрия Васильевича, так точно.

- Серый, а если это не он? - заволновалась я.

- Что значит - не он?

- Ну, не он напал на Дашу?

- А кто же? - удивился полковник. - Суди сама: у него были ключи от подъезда и квартиры, запасная связка. Он без труда мог попасть в дом…

- И в квартиру! Зачем тогда просил Дашу ему открыть?

- Чтобы застать ее врасплох, разумеется! То есть в подъезд-то он вошел, а вот в квартиру даже с ключами проникнуть не мог, потому что дверь изнутри была на цепочку закрыта.

- Вот почему Даша не в дверь бежала, а в окно! - сообразила я. - С цепочкой бы долго возилась…

- Вот, видишь, все ты понимаешь, - похвалил меня полковник.

- Не все, - возразила я. - Чем ее резали, что было орудием преступления?

- Бритва.

- И что, на ней следы пальцев Мити? То есть гражданина Покрышкина?

Лазарчук замялся.

- Серый, не молчи! Есть следы или нет?

- Да нет, конечно! - В голосе друга прозвучала нотка досады. - Какие следы? Бритва в ванне лежала, в воде. То есть в том, во что превратилась вода…

Я поежилась. В кино не раз видела, как вода эффектно и пугающе меняет цвет при попадании в нее большого количества крови.

Полная ванна алой жижи - то еще зрелище! А кто-то в нее руку совал, бритву вылавливал…

- Но вообще в санузле отпечатков Покрышкина сколько угодно, - договорил полковник.

- Еще бы, это же его собственная квартира! - напомнила я. - Он жил в ней недавно, понятно, что там всюду его следы!

- Вот же ты вредная, - посетовал Лазарчук. - Как адвокат! Ладно, слушай: сообщение с просьбой встретиться для получения спиннинга и прочих рыболовных прибамбасов пришло гражданке Покрышкиной с мобильного ее мужа. Он даже не подумал его удалить!

- А сообщения с угрозами?

- Их стер, но мы проверили, они тоже с его телефона отправлены. - Полковник расслабленно зевнул. - Так что сама понима-а-ешь, кто был Джеком-потрошителем в данном случае: ревнивый муж. Обычное дело, можно сказать, классика…

- А вот и не обычное, - не согласилась я. - Сереж, а подозреваемого допросили?

- Завтра допросят, когда проспится. Говорю же, он пьяный в зюзю прибыл, ни бэ, ни мэ, одно мычание.

- Конечно, одно мычание! Лазарчук, он же немой!

- В каком смысле - не твой?

Я заподозрила, что и мой собеседник нетрезв. Не в зюзю, конечно, бэ и мэ выговаривает, но тупит.

- Немой - в смысле бессловесный! Безмолвный, безгласный, безъязыкий! - Я щедро накидала синонимов. - Не разговаривает он, Сережа!

- Почему это?

- Вот этого я не знаю, диагноз тебе медики уточнят, но факт есть факт: Дмитрий Покрышкин нем, как тургеневский дворник Герасим! И он никак не мог резать Дашу, приговаривая «ты покойница» и «сейчас ты умрешь»!

- Да? Интересная информация. Ну, мы разберемся, - пообещал Лазарчук и сразу положил трубку, чтобы только не признавать свою неправоту.

- Даже в бочке меда есть ложка дегтя! - объявила Ирка, позвонив мне, когда я уже легла в постель. - Вот мы с тобой сегодня восхищались весной, а ведь у нее при всех плюсах есть и минусы!

- Как у любого времени года, - заметила я и беззвучно зевнула в ладошку. - Помнишь, у Пушкина: «Ох, лето красное! любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи».

- Ха, мухи! Весеннее обострение - это тебе не зной да пыль!

- Ты про сезонный всплеск психических расстройств?

- Ну! Я тут посмотрела в Интернете статистику и криминальные сводки. Судя по ним, по стране шагает весеннее обострение! В одной столице только за первую неделю марта произошло несколько кровавых семейных драм. Один мужик, гастарбайтер, на глазах у детей зарезал свою сожительницу, а потом себя самого. Другой - военный, прапорщик, из табельного оружия застрелил жену и пустил себе пулю в лоб. Третий, фармацевт, отравил супругу, а после сам принял яд. И все это из ревности, представляешь?!

- К чему эта пугающая информация на ночь глядя? - встревожился мой супруг.

Он услышал громкий голос Ирки из трубки, лежа на соседней подушке.

- Не бойся, я тебя ни в чем не подозреваю. - Я похлопала благоверного по крутому плечу. - И вообще у меня нет ни пистолета, ни кинжала, ни яда.

- Зато у тебя есть богатое воображение, - не успокоился Колян. - И сильные гибкие пальцы, натренированные стучать по клавиатуре. Чем не смертельное оружие?

- Молился ли ты на ночь, Николаша? - зловеще вопросила Ирка в трубке и демонически хохотнула.

- Слушай, спи уже, Дездемон! - Я вылезла из постели и побрела на кухню.

Там мне никто не помешает спокойно поговорить с подругой. Во всяком случае, в ближайший час. Чай с пирожными мы пили аккурат перед сном, так что ночные набеги на холодильник мои мужики начнут только ближе к полуночи.

- Продолжай, - сказала я Ирке, удобно устроившись на кухонном диванчике.

- И вот я подумала: а что, если Даше и впрямь не стоит верить? Вдруг она все придумала?

- Хочешь сказать, девушка сама себя порезала, а обвинила мужа? Но зачем?!

- Да мало ли! Ты же писатель, сама можешь придумать с десяток правдоподобных ответов на этот вопрос. Может, наша Даша не дружит с головой, а тут вдруг весна - обострение. Ну, согласись, она здорово смахивала на ненормальную?

- А кто бы не смахивал - голый, в крови и в шоке?!

-