Звук передернутого ружейного затвора остановил его мысли. Он почувствовал внезапный выброс адреналина. Умом он понимал, что это Мейсон, и знал, что она не выстрелит в него. Но все же…

— Тебе не следовало приходить сюда, — услышал он знакомый голос позади себя.

— Мне не следовало сюда приходить, — сказала Мейсон, одергивая короткий подол платья, которое Франческа каким-то образом уговорила ее надеть.

— Сегодня канун Нового года, Мейс! Пора тебе распустить волосы и нарядиться, вместо того чтобы сидеть на диете, ходить на бесконечные тренировки, не пить и не веселиться, — затараторила ее подруга с американским акцентом, к которому Мейсон только начинала привыкать.

— Я выгляжу нелепо.

— Ты что, с ума сошла? Ты выглядишь потрясающе! — ответила Франческа, растягивая последнее слово.

— Как ты собираешься передвигаться в этих орудиях пыток? — Мейсон указала на высоченные шпильки подруги.

— Побойся бога, это же лубутены, — благоговейно произнесла Франческа, разделив фамилию французского дизайнера почти на три отдельных слова.

— В таком случае ему следовало быть при туфлях, — пробормотала Мейсон.

— Что?

— Так, ничего.

— Послушай, девочка, я знаю, что ты сошла с корабля всего четыре месяца назад…

— Это был самолет.

— И Америка — это не Австралия, и Нью-Йорк не захолустный городишко в той части Нового Южного Уэльса, откуда ты родом, но пора тебе адаптироваться к здешним условиям.

Мейсон поморщилась от замечания подруги. Однако, бегло окинув взглядом шикарный зал приемов, поняла, что это действительно не ее мир. Останься она в нем надолго, может потерять себя.

Мимо прошмыгнул официант в бабочке и с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Франческа схватила два бокала, сунула один ей в руки так быстро, что она чуть не выронила его. Мейсон потрясенно наблюдала, как Франческа взяла третий бокал, прежде чем позволить официанту отойти.

Франческа одним глотком выпила содержимое первого бокала и поставила его на столик, одарив Мейсон лучезарной улыбкой. Затем она пригубила и второй бокал. Ее взгляд остановился на ком-то за плечом Мейсон, и она шепотом извинилась за поспешный отъезд. Мейсон обернулась и увидела Гарри, их тренера, который направлялся к ним… или, по крайней мере, к Мейсон.

— Ты в порядке?

— Я… акклиматизируюсь, — ответила она и улыбнулась старому другу отца, прежде чем сделать глоток шампанского. Шампанское было дорогим, но не очень приятным на вкус Мейсон.

— У тебя получается лучше, чем у Джо.

— Да. — Она печально улыбнулась, подумав о том, как отец чувствовал бы себя среди этих людей. — Папа вряд ли бы к этому приспособился. Гарри усмехнулся. Это был крупный мужчина, который всегда улыбался, от души смеялся и тренировал своих жокеев до седьмого пота.

— Для тебя это отличная возможность познакомиться с некоторыми из синдикатов скачек, которые могут пригласить тебя выступать за них в будущем.

Мейсон непонимающе уставилась на Гарри.

— Я думала, вас устраивает работа на О’Коннора.

— Так и есть, и я с нетерпением жду первых скачек сезона. Но это не означает, что я или ты будем работать на него всю жизнь. Никогда не знаешь, с кем из присутствующих будешь работать через год.

Мейсон повернулась и посмотрела на гостей другими глазами. Оказывается, здесь не только ведут светские беседы, флиртуют, угощаются шампанским, но заводят полезные знакомства, инвестируя в будущее. Ее взгляд невольно выхватил высокую фигуру мужчины, который стоял у барной стойки в расслабленной позе и лениво разглядывал публику. Но от него веяло такой силой и мужественностью, что она удивилась, как этого никто не замечает. Она почувствовала его харизму, находясь в противоположном конце зала.

Темные густые волосы, гладкая загорелая кожа, пронзительные эбеновые глаза, прямой нос, высокие скулы, волевой подбородок с однодневной щетиной — классический образец совершенной мужской красоты. У нее покалывало кончики пальцев, так ей хотелось дотронуться до его щеки.

Мейсон проклинала себя за крамольные мысли, но не могла отвести взгляд. Он, казалось, слушал группу мужчин, но что-то подсказывало ей, что на самом деле он не обращал на них внимания. Его глаза смотрели не на говорившего, а куда-то поверх его плеча. Затем он медленно повернул голову и пристально посмотрел прямо на нее, удерживая ее взгляд.

Щеки Мейсон загорелись как маков цвет. От смущения она немедленно опустила глаза. Ее будто пронзило электрическим током, так остро отозвался в ней его взгляд. Ей показалось, что она ахнула вслух.

Она повернулась к Гарри, чтобы отвлечься, но его уже не было рядом. Мейсон окончательно сконфузилась. Должно быть, она выглядит в его глазах полной деревенщиной, как ранее справедливо заметила Франческа.

И тут она услышала звонкий женский смех, раздавшийся где-то рядом с так поразившим ее красавцем. А затем увидела присоединившуюся к мужчинам Франческу. Незнакомец уже переключил внимание на ее подругу, чего и следовало ожидать.

— Привет, — раздался рядом знакомый голос. К ней подошел Скотт, жокей-стажер, явно навеселе. — Терпеть не могу подобные мероприятия, — пожаловался он Мейсон.

Девушка тяжело вздохнула, испытывая благодарность за то, что коллега отвлек ее от всего, что только что произошло. Нет, она не была настолько наивна, чтобы не знать про романтические отношения или любовь с первого взгляда. Просто она впервые почувствовала нечто похожее на то, о чем читала в любовных романах, единственном наследстве, доставшемся ей от матери.

— Я тоже, — согласилась с ним Мейсон, поставив недопитый бокал шампанского на столик.

— Предлагаю свалить, — заплетающимся языком обронил Скотт.

— Но автобус приедет за нами только часа через два или три.

— Тогда выйдем на свежий воздух. Здесь есть большой балкон по периметру внутреннего дворика.

Сопротивляясь желанию бросить последний взгляд на красавца-мужчину, чтобы снова ощутить искру вожделения, она взяла предложенную Скоттом руку и позволила увести себя из комнаты.

Смех американки действовал Данилу на нервы. Он чувствовал, что теряет терпение. Прием оказался сплошным провалом. Он уже начал подумывать, что, возможно, ему следовало вернуться в Терхарн, к родителям… Как вдруг заметил миниатюрную брюнетку в углу. Он почувствовал на себе ее пристальный взгляд. Ощущение было таким, словно язык пламени лизнул его по щеке. За те три с половиной года, что он учился в университете Нью-Йорка, чтобы получить степень магистра в области бизнеса и международных отношений, он не испытывал ничего подобного. Однако понимал, что это значит. Сейчас должна загореться неоновая вывеска с надписью прописными буквами — «ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ».