Возможно, именно это и подкосило движение за выделение участков в 1950-х годах. Официальная политика обернулась против романтического энтузиазма садоводов и огородников. Но какой бы ни была настоящая причина, сейчас процесс повернул вспять, и мы проходим очередной этап развития самой, пожалуй, радикальной английской идеи — идеи возврата к земле.

Я выяснил, что даже в бесконечных лабиринтах нового Лондона наступает по ночам особый час, когда все ненадолго стихает и замирает, час, предшествующий появлению скрипучих тележек, стекающихся в город из окрестных садов, чтобы напомнить нам, что где-то еще существует сельская местность. В этой неподвижности я иногда представляю, будто слышу тихие и бесконечно далекие звуки: негромкий приветственный оклик и стук копыт приближающейся лошади.

Уильям Коббет

В глубине души англичане уверены, что извинения должны быть взаимными. При этом важно, чтобы полученных извинений ни в коем случае не оказалось больше принесенных. Англичане, особенно принадлежащие к среднему классу, вполне могут с педантичной вежливостью начать извиняться первыми, когда кто-нибудь наступит им на ногу или толкнет на улице. Хотя они будут глубоко оскорблены, если собеседник не извинится перед ними в ответ.

Откуда берется эта щепетильность? Вряд ли англичан можно назвать более робкими и пугливыми, чем другие нации, — скорее даже наоборот. Однако они терпеть не могут открытой конфронтации и как раз для того, чтобы избежать ее, предпочитают извиниться первыми. Англичане хватаются за любую возможность избежать инцидента или сгладить его, пока он не превратился в некрасивую громкую сцену. У посторонних может сложиться впечатление, будто англичане любят формальности. На самом деле они могут вести себя куда свободнее, чем их континентальные соседи. Просто дело в том, что они не любят такого сорта интимность, которая возникает при открытой перебранке. Ведь это так неловко.

Пуританство вкупе с британской выдержкой, которую изобрел, по всей видимости, герцог Веллингтон в один из длинных летних вечеров Иберийской кампании, победили английскую спонтанность. Но так было не всегда. «Английские девушки божественно хороши собой, и у них есть один обычай, которым нельзя не восхищаться, — писал Эразм Роттердамский во время своей поездки в Лондон в конце XV века. — Когда вы приходите куда-нибудь, девушки целуют вас. Они целуют вас в знак приветствия. И целуют вас на прощание. И снова целуют, когда вы возвращаетесь. Стоит раз ощутить прикосновение этих нежных благоуханных уст, и вы будете готовы остаться здесь на всю жизнь». Увы, этот взгляд на Лондон погребен в недрах истории.

Печальный побочный эффект культуры превентивных извинений состоит в том, что англичане обычно молча терпят плохое обслуживание и плохую пищу — не потому, что их все устраивает (в стенах своих кухонь англичане не меньше остальных любят пожаловаться на жизнь), а потому, что они избегают публично высказывать недовольство.

Великая комедийная актриса Джойс Гренфелл прекрасно сыграла характерную смесь растерянности, неловкости и попыток сохранять любезность в роли хозяйки маленькой брайтонской гостиницы, столкнувшейся с открытым недовольством клиентов, в фильме «Женевьева» (1953). Горячая вода бывает только с двух до четырех часов дня, извиняющимся тоном сообщает она своим новым постояльцам. Номер оформлен в коричневых тонах, а окно выходит на башню с оглушительно громкими городскими часами. Молодые супруги высказывают недовольство, но, поскольку им больше некуда пойти, поднимаются в номер. Потрясенная их поведением хозяйка поворачивается к другим постояльцам.

— Раньше никто ни на что не жаловался, — растерянно говорит она.

Пожилая леди смотрит вслед удаляющейся паре и изрекает:

— Они что, американцы?

Как извиняться по-английски (по материалам курсов Bloomsbury International English):

1. Простите.

2. Мне так (очень/ужасно/страшно) жаль.

3. Как неосторожно с моей стороны!

4. Мне не стоило…

5. Это я во всем виноват.

6. Пожалуйста, не сердитесь на меня.

7. Надеюсь, вы сможете меня простить. / Пожалуйста, простите меня.

8. Я не могу выразить/передать, как мне жаль.

9. Приношу извинения за… / Я хотел бы принести извинения за…

10. Прошу вас, примите мои (искренние) извинения.

Мировой имидж Англии заключает в себе странный парадокс. С одной стороны, ее представляют как воплощение порядка и пасторальной сельской жизни («И будет наша Англия жива, покуда вьются сельские дороги»). Считается, что англичан окружает атмосфера традиций и консервативного этикета, а в иностранных фильмах их обычно изображают как напыщенных болванов или психопатов, рвущихся к власти над миром. Но взгляните на Англию: на протяжении последних ста лет 80 % ее населения составляют жители городов. Англия превосходит многие страны в области технологий, от промышленной революции до интернета, и неизменно идет впереди в рекламе и молодежной культуре.

Выйдя на сцену со своим первым хитом в Ливерпуле в 1962 году, The Beatles с беспрецедентной ясностью продемонстрировали, как далек мировой имидж Англии от ее повседневной реальности. У нас был премьер-министр Гарольд Макмиллан, родившийся еще при короле Эдуарде, торжественная смена караула у Букингемского дворца и старики, которые, по словам поэта Джона Бетчемана, «не ведали страха, не знали обмана». И вдруг откуда ни возьмись появились эти четверо длинноволосых юнцов, которые взяли штурмом вершины знаменитых американских хит-парадов, схватили 60-е за горло, оседлали поднявшуюся следом психоделическую волну и намертво впечатали свои песни в нашу память. Они стали фоном, на котором разворачивалась жизнь каждого человека во второй половине XX века, и не только в Англии, но и далеко за ее пределами.

Однако парадокс прячется еще глубже. Второе имя Джона Леннона — Уинстон, хотя позднее он сменил его на более подходящее. Стихи песни When I’m 64 («Когда мне стукнет 64»), где говорится в том числе о простой мечте завести «домик на острове Уайт, если он будет не слишком дорог», свидетельствуют о тонком понимании Англии прежних лет — времен родителей музыкантов. Впрочем, автором упомянутых строк был Пол Маккартни, а Леннон заметил, что сам он «никогда не написал бы такую песню».

Сначала группа называлась The Quarrymen, затем она сменила несколько названий — The Blackjacks, Johnny and the Moondogs — и лишь позднее музыканты остановились на варианте The Beatles, а друг Леннона и участник первого состава группы Стюарт Сатклифф сделал во время поездки в Гамбург знаменитую «битловскую» стрижку. В 1962 году группа привлекла внимание владельца местного магазина грампластинок Брайана Эпстайна, за этим последовала запись первого альбома в студии Эбби-роуд. Осенью 1963 года музыкантов встретили в залитом дождем аэропорту Хитроу сотни визжащих фанаток — так началась битломания.