я думаю, сейчас они будут соблюдать соглашение. У тебя есть еще вопросы?

— Вы решили сдать своих слуг коммунарам, шеф? Все настолько плохо? — мрачно спросил бывший наемник. — Получить оружие и снаряжение можно и в другом месте. Как и научиться с ними работать.

— Я! Никого! Из вас! Не! Сдаю! — медленно отчеканил Мелькор. — Это рабочий визит.

— Тогда давайте как-нибудь решим вопрос без этой командировки?! Я бы не хотел оказаться в КСН и ребята тоже. Мы специально искали защиты от коммунаров у вас, шеф! А вы… вы нас выдаете противнику, — Илья пытался оставаться спокойным, но его голос поневоле сорвался от обиды.

— Просто поверь, сейчас это лучшее решение из возможных, — склонил голову вниз рыцарь. — Так надо. И вы не пленники! Вы мои послы и доверенные лица! Я же говорю, все вопросы улажены и все будет хорошо! Илья, ты не боялся идти в бой, почему ты вдруг боишься командировки к союзнику?

— Я такому «союзнику» не верю. Совсем.

— Тем не менее, это приказ, — твердо ответил рыцарь. — И он не обсуждается. Илья, ты взял кольцо. Теперь я за тебя отвечаю, но и ты служи мне всерьез!

— Ладно, я понял, — до боли прикусил нижнюю губу Илья, чтобы не сорваться. — Когда мы отправляемся?

— Завтра. Не будем с этим долго тянуть.

Глава 2. КСН

— Слушайте, а давайте сбежим, а? — негромко сказал Леха, когда их пятерка, сопровождаемая десантниками, вышла из парка, перейдя через мост в город. — Ультатоны у нас заряжены, деньги есть. Пошли они все лесом: и коммунары и Мелькор! Мы ему что, рабы? Или бараны безмозглые, чтобы нас дарить кому угодно? Где там у коммунаров переход в «прекрасное далеко», говоришь?

— В сквере на Старокубанской улице, — ответил Илья.

— Вот и не надо туда ходить! Сами же, своими ножками на эшафот топаем! Давайте как только доберемся до угла Трамвайной, рванем со всех ног направо! И потом бегом до ближайшего переулка! Уйдем дворами! Кто нам что сделает? У Мелькора власти вернуть нас за пределами парка нет. Коммунары — «эльф» украдкой оглянулся на шедших позади с сумками и рюкзаками пятерых переодетых в гражданское спецназовцев, — в спину нам стрелять не будут. Наверное… Догонять и хватать тоже вряд ли…

— Леш, не начинай снова, а? — заметила Катя. — И так полночи про это говорили. Никто вам у нас ничего плохого не сделает. Погостите две недели и вернетесь.

— Тебе хорошо говорить «погостите», — вздохнул «эльф». — Тебе-то точно ничего не сделают. Ты-то у нас, Катюха, вся в шоколаде получаешься, как пломбир на палочке. Миссию выполнила, переговоры провела, своих беглых веймов в КСН доставила. Со всех сторон молодец…

— Я, когда к Мелькору шла на переговоры, не ныла. Хотя он мог меня принять и по-плохому. И ты не ной! — окрысилась пионерка. — Куда ты побежишь, Лёшенька? Сначала колечко с пальчика сними, родной, а потом бегай. От судьбы не убежишь. Кстати, если тебе от этого будет легче: еще неизвестно как меня дома встретят. Это еще большой-пребольшой вопрос… Как у вас говорят, я с вами по одному делу иду. Но с меня спрос больше. Вы аборигены и вне рамок нашей юрисдикции и социальной медицины, а на мне обвинений висит на три пожизненных карантина с лечением в КСП.

— В КСП?

— В Клинике Социального Патогенеза. Там лечат вредителей коммунистического социума.

— Ешкин кот! Охренеть… Вот теперь я точно к вам не хочу. Толян, давай сбежим? Ника, присоединяйся.

— Без приказа командира не побегу, — серьезно ответил Толя. — Леха, в самом деле, куда нам бежать, сам подумай? Снова заблокировать наши ультатоны и объявить в розыск дело пары часов. И дальше что?

— Мелькор после побега нас не прикроет, мы его приказ нарушили. А коммунары, когда поймают, точно церемониться не будут, — добавила Ника.

— Илья, а ты чего молчишь? — не унимался «эльф».

— А что мне говорить? Вчера еще все решили! — зло ответил Илья. — Леха, не трепи всем снова нервы попусту, блин! Будет надеяться, что наш темный владыка все точно рассчитал!

На душе у Ильи было муторно. Не то чтобы он раньше сильно заблуждался насчет Мелькора, но такого исхода бывший наемник никак не ожидал. Так-то понятно все: Пузырь их спас не по доброте душевной, которой, если хорошо подумать, у него и взяться-то неоткуда, а исходя из собственных сугубо практических целей. Ему была позарез нужна новая локация и связанная с ней новая энергия, а их четверка оказалась единственным средством достичь этой цели. Вот он их и приютил, а потом почти сразу бросил в бой. Дальше ему и этого оказалось мало, кроме того, опасность удара из КСН никуда не делась. И снова Мелькор разыгрывает очередную комбинацию, надо признать — довольно изящную. А итог тот же — они опять идут в тяжелый бой и едва-едва остаются живыми. Зато Пузырь появляется под конец схватки весь в черном и, пользуясь случаем, снимает сливки. А заодно вручает выжившим кольца, чтобы окончательно поставить их под контроль. Все это так…

Однако, несмотря на эти соображения, раньше Илья был уверен, что Мелькор своих людей бережет. Считал, что его создатели Пузырю дороги и в обиду он их не даст, а всегда поддержит. Защитит и поможет, наградит и возвысит. И поэтому парень был готов служить ему изо всех сил, как верный вассал. Да и почему бы не послужить честно тому, кто тебе помог в трудную минуту? Почему бы не быть верным тому, кому на тебя не наплевать и кто за тебя и твоих друзей станет горой? Не самый же плохой вариант… в этой жизни он крайне редко встречается. Ради кого и чего жить, если не ставить перед собой целью существования крайности, вроде чистого альтруизма в пользу сирых и убогих или наоборот — верчения всех окружающих на нефритовом жезле ради личной выгоды? На кого опереться? Кто еще в этой жизни тебя не сдаст при малейшей выгоде, и не выбросит как использованный презерватив? Государство? Эх… Работодатель? Вообще смешно. Коллектив? Жена? Еще смешнее, ждать от женщин любви и верности может только идиот. Бывшая женушка и Ника это наглядно разъяснили и показали…

А теперь выходит, что и Мелькор предал. Воспользовался ими и сдал, когда это стало выгодно. Да, он говорит, что все под контролем и их вернут из КСН через пару недель, не тронув и пальцем. Говорит, что они послы и доверенные лица и в случае чего можно просить помощи у кольца… Но нельзя же быть