– …отчаявшегося человека, готового на все, лишь бы избежать тюрьмы. Я бы сказал, виновного человека…

– Я не сделала ничего плохого! – закричала Эмили. – Я пообещала своей сестре, что приеду к ней в Стоун-Таун…

– Сестра? Кто она?

– А кто вы?! – парировала Эмили, устав от этого одностороннего допроса. – У нас с сестрой важное личное дело, но я не собираюсь рассказывать о нем первому встречному незнакомцу.

– Я – шейх Загео бин Султан аль Фаррах, – высокомерно произнес мужчина.

Шейх! Или султан? Эмили показалось, что прозвучали оба эти слова. Впрочем, вместе или по отдельности они объясняли роскошь этого потрясающего места. Но какова его власть здесь?

– Насколько я знаю, Занзибар уже давно не под властью султаната и островом управляет правительство Танзании, – заметила Эмили не без ехидства.

– Несмотря на это Занзибар сохранил собственное правительство, – резко ответил шейх. – И у меня здесь достаточно власти и влияния. Вместо того чтобы перечить мне, вам следовало бы вести себя более почтительно, мисс Росс, чтобы завоевать мое расположение.

– А что мне даст ваше расположение?

Глаза шейха опасно блеснули, и нервы Эмили напряглись до такой степени, что она почувствовала себя сжатой пружиной, готовой вот-вот разжаться. Если он имеет в виду секс… если он только посмеет опустить взгляд ниже… Эмили чувствовала, что проиграла, но была готова драться, как дикая кошка.

– Я думаю, вам нужно время, чтобы обдумать свое положение, мисс Росс, – вкрадчиво произнес шейх, – осознать, что только чистосердечное признание может облегчить вашу участь.

Эмили уже поняла, что ей не следовало прибегать к наступательной тактике, а предпочесть самоуничижительную манеру поведения.

– Давайте продолжим наш разговор, когда вы немного отдохнете и почувствуете себя более комфортно. Примите горячую ванну, переоденьтесь, подкрепитесь…

Эмили не верила своим ушам.

– Я прикажу своим людям сопроводить вас на женскую половину.

Сейчас Эмили не волновало, что «женская половина» вполне может оказаться гаремом, полным жен и наложниц. Она просто снова хотела оказаться среди женщин, погрузиться в горячую ванну и вымыться, а потом переодеться, чтобы почувствовать себя более защищенной от слишком мужского взгляда шейха Загео бин Султан аль Фарраха.

Загео быстро осмотрел содержимое непромокаемого пакета Эмили. Паспорт… Согласно этому документу, если он, конечно, подлинный, Эмили Росс была гражданкой Австралии, родилась в городе Каирнс. Судя по указанной дате, ей сейчас 28 лет.

– Ты слышал о таком месте… Каирнс? – спросил он своего самого надежного помощника Абду-ла Хаджи.

– Это город на восточном побережье Австралии, в северной части Квинсленда, второго по величине австралийского штата, – немедленно ответил Абдул, вновь продемонстрировав свою незаменимость на службе у шейха.

– Так… Документ, удостоверяющий, что мисс Росс является инструктором по дайвингу, – продолжал Загео. – К нему прилагаются, – он указал на стопку документов, – рекомендации работодателей, которые, по всей видимости, пользовались ее профессиональными услугами. Их, конечно, трудно сразу проверить из-за разницы во времени, но через несколько часов…

Сертификат был датирован шестью годами раньше. Значит, Эмили работала инструктором по дайвингу с двадцати двух лет.

– Тот курорт на Красном море, где Арно, по его словам, подобрал эту женщину…

– Этот курорт знаменит своими коралловыми рифами, – тут же отреагировал Абдул. – Однако там также много всякого рода развлекательных заведений, где исполняют танец живота.

На лице Загео появилась ироничная усмешка.

– Очень скоро мы узнаем, как на самом деле обстоят дела. – Он указал на небольшой сверток с одеждой. – Это выглядит как… спасательный набор.

– Его можно легко пополнить – приобрести все необходимое в ближайшем магазине, – резонно заметил помощник.

Загео взял в руки небольшую пачку американских долларов.

– Здесь совсем немного.

– Наверняка мисс Росс рассчитывала воспользоваться кредитной карточкой.

Карта Visa лежала тут же. По ней можно легко проследить денежные операции, что крайне рискованно, если занимаешься преступной деятельностью.

– Если она преступница, наличных денег должно быть больше, – произнес Загео.

Абдул пожал плечами.

– На самом деле у нас нет никаких доказательств о ее соучастии. Я склонен верить, что она договорилась с Арно о том, что он доставит ее сюда в обмен на работу на яхте.

– Точнее, в его постели.

– Обыск показал, что у них были разные каюты.

– Может, Арно храпел.

– Мне кажется, о любви между ними речи быть не может, – заметил Абдул. – Если Арно пытался продать вам мисс Росс в обмен на собственную свободу…

– Кстати, она прыгнула за борт до того, как его задержали. Пусть между ними не было любви, но секс мог быть разменной валютой в их сделке.

– Тогда почему мисс Росс не использовала свою сексуальную привлекательность, чтобы завоевать ваше расположение?

Это был хороший вопрос.

Именно так она и должна была повести себя. Женщины, которых Загео знавал немало, очень часто прибегали к этому избитому приему. Мисс Росс же повела себя нелогично, а на его замечание о ее женских достоинствах и вовсе разъярилась, а ведь женщины, стремящиеся вызвать его интерес, неизменно выставляли напоказ свои прелести. Почему Эмили Росс не воспользовалась этим старым как мир приемом? Тем более что, по ее собственному признанию, девственницей она не была.

И не была настолько юной, чтобы не знать, что к чему в отношениях между мужчиной и женщиной.

Многому в поведении мисс Росс Загео не находил логического объяснения. То, как она разговаривала с ним – фактически дерзила, – граничило с непочтительностью, но во всем, что и как она говорила, сквозил живой ум и даже юмор. Ее удивительно яркие синие глаза вполне могли бы кокетливо заигрывать с ним, но нет – в них горел вызов, отвергающий и его власть над ней, и его самого.

– Эту женщину необходимо поставить на место, – пробормотал Загео, решив сделать это прежде, чем закончится эта ночь.

Абдул сдвинул брови и стал поглаживать свою бородку, что было верным признаком смятения.

– Если она из Австралии…

– То что?

– Это свойственно всем австралийцам независимо от пола…

– Что это? Ты пытаешься сказать, что этой женщине в принципе несвойственна почтительность к авторитету власти?