Захожу, сбрасываю душащий меня галстук и пиджак на спинку стула, скидываю туфли и иду в спальню. Вроде еще не очень поздно, но свет нигде не горит. Уснула, что ли?

— Мила…

Включаю свет и хмурюсь — ее нет. Может, в ванной? Распахиваю дверь — пусто. Неужели пошла куда-то на ночь глядя? Но куда?

Осматриваюсь и замечаю какой-то легкий беспорядок. Нет косметики, расчески. Шкатулка, в которой Мила хранит свои драгоценности, пуста. Нас что, обокрали? Открываю шкаф, чтобы проверить сейф, и замираю. Нет дорожной сумки Милы. Замечаю отсутствие кое-каких вещей, и меня уже начинает потряхивать. Вылетаю в коридор — нет двух пар обуви. На тумбочке у двери замечаю второй комплект ключей — брелок с розовым единорогом сиротливо свесился и болтается.

Судорожно бегаю по квартире в поисках записки. Она же не могла просто так уехать, без объяснений. Ведь не могла же! Или могла?

Записки нет. Открываю телефон и ищу хоть какое-то сообщение от Милы. Но ничего нет. Набираю номер. «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети» — отвечает мне система. Может, она там. где плохо берет связь? В переходе. Или в сквере. Родители! Может, она поехала к ним?

— Здравствуйте, Елизавета Петровна. Извините, что так поздно.

— Ничего страшного, мы еще не спим. Что-то случилось?

— Да… Нет… — пытаюсь сообразить. — Не знаю, — отвечаю честно. — Мила не у вас?

— Нет, — удивленно отвечает она. — А что?

— Да вот, я пришел с работы, а ее нет. Подумал, что могла к вам поехать.

— Нет, не приезжала и даже не звонила. Хотя погоди-ка. — В трубке устанавливается тишина, а потом теща говорит: — Три часа назад она мне написала, мол, не беспокойся, мам, я в порядке, просто мне надо уехать. Типа не ищите меня, я сама напишу, когда буду готова.

— И это все?

— Да, Денис. Прости.

— Спасибо, извините еще раз.

Кладу трубку и не верю, что это происходит в реальности. Что же случилось? Почему она так внезапно уехала? Куда? Когда я уходил, все было хорошо. Что случилось за эти часы?

Столько вопросов и ни одного ответа. Одно знаю точно: я ее найду. Чего бы мне это ни стоило. Набираю знакомый номер.

— Паш, привет, это Дэн.

— Здорово, коли не шутишь. Какими судьбами?

— Помощь нужна.

— Ну еще бы. Ты просто так и не звонишь. — Я собираюсь возразить, но он уже продолжает: — Ладно, излагай.

Прошу его найти Милу, она наверняка купила билет куда-то не пешком же пошла. И вряд ли на попутках. В ночь? Не поверю. Сообщаю ему данные ее паспорта, приметы, все, что знаю. Он должен ее найти!

до утра слоняюсь из угла в угол, не находя себе места. Успеваю обзвонить все больницы и морги, так, на всякий случай. Наконец, раздается звонок. Пашка!

— Ну! — буквально кричу, стоит соединению установиться. — Где она?

— Ну если судить по тому, что она купила билет в Екатеринбург…

— Куда? — Быстро прикидываю и понимаю, что ниу меня, ни у нее там никого нет. — за каким чертом она туда поперлась?

— Ты у меня спрашиваешь? — усмехается друг. — Понятия не имею.

— А может, это такой отвлекающий маневр? купила билет, но никуда не поехала?

— Да нет, в поезд она села. Но ты же понимаешь, что выйти могла на любой станции?

Это я как раз понимал. Не обязательно ехать до места назначения. А Россия огромна. И раз она взяла билет в неизвестность, то могло произойти что угодно. Но что? Почему со мной не поговорила? Уверен, мы бы вместе нашли выход из любой ситуации. И как мне теперь тебя найти, моя Милочка?..

***

А никак. Я так и не смог ее отыскать. она словно растворилась в воздухе. Я полгода тиранил Пашку, чтобы он отслеживал ее данные — ведь должна же устроиться на работу, предъявить паспорт, всякие там ИНН и СНИЛС. Но нигде ничего не всплыло. Это и беспокоило, и бесило одновременно. Еще через полгода я послушался совета друга и перестал искать ту, которая не хотела, чтобы ее нашли. Забил на все, решил, что надо ее забыть, женился…

И ведь правда думал, что забыл. Почти шесть лет прошло. Но увидел ее, и все разом всколыхнулось в груди. Что же теперь делать?

— Пап, — тянет меня за руку Рус, — смотри, мороженое. Хочу мороженое!

— Хорошо, только маме не скажем.

Покупаю лакомство, и мы садимся на скамеечку. Руслан крепко держит стаканчик с мороженым и усердно работает ложечкой, правда, беря совсем понемножку, чтобы не застудить горло.

— А знаешь, в садике есть одна девочка, Ира. Она классная.

— Что, уже невесту себе нашел? — Рус серьезно кивает. Он у нас влюбчивый парень. — Расскажи.

— Она очень… — задумывается, подбирая слова. — ну не знаю. Как называется, когда тебя защищают?

— Смелая?

— Не…

— Внимательная?

Он качает головой и хмурится.

— Боевая?

— Да, точно. Меня мальчик один хотел обидеть, а она защитила.

— Ух какая, — смеюсь. — Подходящая невеста.

Руслан серьезно кивает и берет еще кусочек мороженого в рот.

— А давай ее к себе заберем?

— Кого? Куда? — Я опешиваю.

— Иру. К нам домой. Раз она моя невеста, пусть с нами живет. Мы будем играть. А потом поженимся.

У меня глаза ползут на лоб. Вот это да. Прошаренное поколение. Мы точно такими не были. Дергали девочек за косички, подкладывали кнопки. А эти… сразу вместе жить. Да уж…

— Не, Рус, давай не будем ее забирать.

— Почему? — Сын смотрит на меня обиженно, хмуря брови.

— Ну ее мама будет по ней скучать.

— А мы и маму заберем.

Ну да, только мамы какой-то там Иры нам и не хватает.

— Ну тогда наша мама будет злиться. Давай так: вы будете видеться в садике, играть, а когда вырастите — поженитесь. Ну если захотите, конечно, — уже прошептал. — И тогда ни ее мама скучать не будет, ни наша злиться.

Сын раздумывает, а потом кивает.

— Ладно, уговорил.

Ишь ты! Уговорил я его. Просто невероятно.

Людмила

— Привет, сестренка, — говорит Егор, отлепляясь от косяка.

— Я же говорила тебе больше никогда не приходить, — отвечаю холодно и прикрываю дверь в квартиру, где сейчас Иришка. Незачем ей слышать наш разговор.

— Ну Люд, ну брось, — пытается он меня обнять, но я отталкиваю его руки, — я же твой брат. У нас же нет никого друг у друга, кроме нас.