— Это еще кто такой? — Данила с отчаянием приговоренного к смертной казни покосился на свою сваленную на диване одежду.

— Это независимый эксперт. Да ты расслабься! Прими-ка еще раз ту позу…

Данила, чертыхаясь и матерясь про себя, как раз пытался принять «ту самую позу», когда дверь бесшумно распахнулась, пропуская в кабинет сногсшибательной красоты блондинку.

— Bay! — сказала блондинка восхищенно.

Данила испуганно ойкнул, метнулся к своей одежде, попытался прикрыться свитером, но с неотвратимой ясностью поняв вдруг, как все это глупо выглядит, безнадежно махнул рукой и замер посреди будуара.

— Ну как — нравится? — Эд довольно усмехнулся, прошелся пилкой по длинным ногтям с таким усердием, что у Данилы свело скулы от отвращения.

— Фактурная особь! — Девица не сводила с Данилы восхищенного взгляда. — Где нашел?

— Где нашел, там уже нет.

— А чего он у тебя такой пугливый?

— Так от неопытности и душевной незамутненности. Вот ты лучше, Алекс, скажи, тебя, как бабу, такой бы завел?

Девушка усмехнулась, уселась на стол перед Эдом.

— Меня, как бабу, он уже завел.

— Вот и я думаю — перспективный экземпляр. Только мышечной массы маловато.

— Ну, это дело поправимое! — Алекс выхватила у него из рук пилку, точно дирижерской палочкой взмахнула ею в воздухе.

Данила скрипнул зубами, схватил свои джинсы. Эти двое говорили о нем так, словно он был и не человеком вовсе, а каким-нибудь рабом или жеребцом. Надо же было так вляпаться! Он не заметил, как девица подошла вплотную, просто ноздри защекотал сладкий запах незнакомых духов.

— Как тебя зовут, красавчик? — спросила она, обвивая его шею унизанными кольцами руками. Один из перстней больно царапнул кожу, Данила поморщился.

— Слушай, отвали, а? — рыкнул он, пытаясь разжать цепкие пальцы.

— Норовистый! — почему-то обрадовалась девица.

— Ты посмотри, какие у него глаза, — усмехнулся Эд.

— Красотища! — Девица и не думала отставать. Наоборот, прильнула к несчастному Даниле всем своим роскошным телом. — Ну, так как тебя зовут?

— Данилой меня зовут. — Все ж таки ему удалось высвободиться, только вот выглядело это как-то совсем по-детски.

— Данила. — Она мечтательно прикрыла глаза, точно пробуя его имя на вкус. — Красиво, но нам не подходит. Будешь Вервольфом.

— Кем?!

— Вервольф — это по-немецки оборотень. Всегда хотела, чтобы в клубе был кто-нибудь с таким именем. Только оно никому не шло, а тебе идет. Вервольф, — повторила девица. — Кто ты по национальности, Вервольф?

— Русский я.

— Так прямо и русский? А мне кажется, тут без азиатской крови не обошлось. Такие красавчики рождаются только от смешанных браков. Ну да неважно. — Девица призывно улыбнулась Даниле, обернулась к арт-директору. — Эдик, ты ему уже клуб показал?

— Не успел еще.

— Ну и не трудись, сама покажу. Пошли, Вервольф, знакомиться с местом работы.

Они начали с центрального зала: приглушенный свет, круглые столики, помост в центре, две блестящие клетки в человеческий рост по бокам от помоста. Клетки-то зачем?..

— Вот здесь, — Алекс обвела широким жестом зал, — мальчики в основном и работают. Гостьи — за столиками, мальчики — на помосте. Выход в зал не возбраняется, даже в некоторых случаях приветствуется. Особенно когда публика вялая. Все, что заработаешь на зале, твое. Так что в твоих же интересах работать хорошо. У особо талантливых левые часто в разы превышают зарплату. Вот и считай.

— А зарплата какая? — спросил Данила, испуганно и недоуменно косясь на клетки.

Алекс окинула его долгим, изучающим взглядом, а потом сказала:

— Месяц, как новичок, поработаешь за триста плюс чаевые, а там видно будет. В тебя еще очень много придется вкладывать: стилист, солярий, тренажерный зал…

— Зачем мне все это? — Ну ладно тренажерный зал, ну бог с ним, с солярием, а стилист-то зачем?!

— Как это зачем?! Мальчик, хорошее тело и смазливая мордашка — это теперь твои орудия производства. И ты в первую очередь должен быть заинтересован в том, чтобы постоянно находиться в тонусе. В противном случае клиентки на тебя не поведутся, они у нас дамы с претензиями.

— Только имей в виду, спать я с ними не буду. — Данила не хотел, но, кажется, снова покраснел. Хорошо хоть, что кожа смуглая, не так заметно.

Алекс звонко рассмеялась, по залу прокатилось эхо.

— А это, Вервольф, твое личное дело. Только не зарекайся. Много тут таких зарекалось, а потом ничего, втянулись. Некоторым даже понравилось. Некоторые даже свою судьбу нашли.

— За меня не волнуйся.

— А я и не волнуюсь. Повторяю, ты сам все решишь. Лично мне важно, чтобы наши гостьи хотели увидеть Вервольфа снова и снова.

— А кто ты вообще, такая деловая? — Смущение плавно перетекло в раздражение. Ходит тут, понимаешь ли, команды раздает, издевается.

— Я?! — Алекс удивленно выгнула бровь. — Я хозяйка этого клуба.

Это был удар. Данила просто не мог поверить. Какая-то девчонка, немногим старше его самого, и вдруг хозяйка роскошного заведения! Как такое вообще может быть?! Откуда у нее такие деньжищи?!

Только много позже он узнал, что Алекс не девчонка, что ей уже тридцать, что деньги на клуб ей достались от бывшего мужа в качестве отступных при разводе. Он много чего узнал про Алекс и от Алекс. Можно сказать, она стала его первой учительницей. Благодаря Алекс он научился чувствовать женщин, угадывать их настроение и желания, научился их не бояться. Это позже, а пока Данила позволил себе снисходительный взгляд и недоверчивую ухмылку. Надо же — хозяйка!

— Ладно, — Алекс нетерпеливо махнула рукой, — пойдем, Вервольф, покажу тебе приват-комнаты.

Он не стал спрашивать, что это такое. Он и без того чувствовал себя полным идиотом и деревенщиной. Зачем усугублять?

Они вошли в небольшую комнату без окон. Из мебели в ней был только диван, застланный белым искусственным мехом, и стеклянный журнальный столик. Освещение, как и в центральном зале, было приглушенным. В этом элитном клубе, похоже, предпочитали именно приглушенное освещение.

— Ну вот, — сказала Алекс тоном экскурсовода, — это комната для индивидуальной работы. Да что ты так напрягся, Вервольф? Нет тут ничего ужасного. За дополнительную плату гостья может пригласить понравившегося ей мальчика вот сюда. Ты работаешь, она смотрит. Кстати, в приват-комнатах установлены видеокамеры, так что никакого интима. Впрочем, кому я это говорю?! Ты же у нас сама чистота и невинность!

Вообще-то Данила не был так уж невинен, как виделось Эду и Алекс, он даже считал себя достаточно опытным в любовных делах, но одно дело быть опытным и совсем другое — вот так запросто об этом рассказывать. По всему выходило, что он и в самом деле парень закомплексованный и темный… Вот так-то, Вервольф!