«Бред какой-то, – сказал сам себе Коля. – Наверное, на солнце перегрелся или выпил слишком много пива». Мотнув головой, он направился к своему подъезду. Однако эта мысль весь оставшийся вечер возвращалась к нему, и он даже среди ночи проснулся оттого, что ему приснился этот пристальный, изучающий птичий взгляд.

Николаю Григорьеву с самого детства снился один очень странный сон. В нем могли меняться формы предметов, краски, но суть оставалась одной. Он находился в просторном зале. Лучи солнца, падающие сквозь резные, во всю стену, окна, освещали два высоких трона перед ним. На одном из них восседал черноволосый мужчина в белых одеждах. Рядом с ним сидела очень красивая женщина с длинными золотистыми волосами. По правую руку от мужчины стоял светловолосый мальчик лет пяти. Все они смотрели на находившегося прямо перед ними человека в черном плаще. Каждой клеточкой тела Николай чувствовал исходящие от него холод и зло и каким-то образом знал, что этой семье грозит страшная опасность. Он просто обязан был предупредить их об этом. Но что бы он ни делал, не мог сдвинуться с места. Пытался кричать, но никто не слышал его, пытался жестами привлечь к себе внимание, но никто не видел его. Он просыпался от этой безысходности, плача от осознания, что ничем не может им помочь.

Когда он впервые рассказал этот сон своим родителям, они, как-то странно переглянувшись, уверили его, что это всего лишь кошмар, навеянный многочисленными фильмами ужасов, которые он мог видеть по телевизору или видео. Однако такое объяснение ненадолго удовлетворило Николая. Он рос, а сон продолжал сниться с завидным постоянством. Тогда мама начала сетовать на загруженность бедного мальчика в школе, придумав версию о психологическом напряжении, которое таким образом находило выход наружу. Но Коля не очень-то верил в подобные объяснения. Он считал себя уже взрослым человеком, который, естественно, не боится никаких фильмов ужасов, к тому же он не чувствовал особенной нагрузки в школе. В конце концов он перестал обсуждать свой сон с родителями, решив самостоятельно справляться с этой проблемой.

Сегодня ему опять снился кошмар, но на этот раз сюжет поменялся. Он опять стоял в большом зале, только два трона пустовали. Он огляделся в поисках уже знакомой ему семьи, и от того, что увидел, сердце ухнуло куда-то вниз. Мужчина и женщина стояли на коленях на полу и, похоже, никак не могли подняться, хотя внешне ничто им не мешало.

Человек в черном плаще подходил к светловолосому мальчику и уже собирался схватить того за горло, как Николай закричал:

– Не смей его трогать!

Мужчина замер, а потом медленно повернулся к Николаю. Лица его по-прежнему не было видно, но Коля ощущал, что тот пристально смотрит на него. Из-под капюшона раздался насмешливый голос:

– Как мило с твоей стороны присоединиться к нашей вечеринке.

Шокированный, что его услышали, Коля пробормотал:

– Кто ты и что тебе нужно?

Фигура в черном двинулась прямо на него. Коля с ужасом понял, что этот человек не идет, а плывет, не касаясь пола. Юноша попятился, пока не уперся спиной в стену. Внутри у него похолодело, сердце готово было выскочить из груди. Черная фигура приближалась, из-под капюшона послышался каркающий смех:

– Хочешь узнать, кто я? Хочешь увидеть мое лицо?

Нет, ни за что на свете Николай уже не хотел этого, но не мог ничего сделать – ни отвернуться, ни зажмуриться. Его взгляд словно был прикован к жутковатой фигуре, а между тем жилистые и корявые руки потянулись вверх и сняли капюшон. То, что Коля увидел, заставило его с криком проснуться. На него смотрела черная голова ворона с пронзительными агатовыми глазами.

Весь остаток ночи Николай проворочался в постели, пытаясь отогнать страшное видение, но безуспешно. Наконец, когда первые лучи солнца заглянули в спальню, ему удалось заснуть. Его разбудил телефонный звонок. Спросонья, практически не ориентируясь в пространстве и времени, он доковылял до телефона и взял трубку.

– Алло, – прохрипел он.

– Здравствуй, соня! – пропел веселый женский голос.

– Привет, мама. Обязательно будить в такую рань?

– Рань? Сынок, уже два часа дня. Ты во сколько вчера лег? Что, с друзьями гульнул?

Еще не проснувшийся Николай с трудом соображал, поэтому смог только промычать в ответ что-то вроде «ммм».

– Ладно, просыпайся. Ты собираешься приехать к нам сегодня?

– Вряд ли. У меня же занятия.

– Коленька, ты себя хорошо чувствуешь? Сегодня суббота, насколько мне известно, у тебя нет никаких лекций, – немного взволнованно проговорила Рита.

– Прости, я еще не проснулся. – Он мотнул головой, приходя в себя. – Все равно не могу. Мне нужно доклад подготовить. У вас все нормально?

– Да. Папа передает тебе привет.

– Спасибо, ему также.

– Жаль, что не приедешь, но если передумаешь – ждем.

– Хорошо, целую.

– Пока.

Он повесил трубку и решил, что только душ и кофе могут вернуть ему нормальное состояние. Он намеренно не сказал матери про сегодняшний сон – не хотелось зря ее волновать, к тому же ему самому хотелось поскорее забыть этот кошмар.

Он также не стал посвящать в свои страхи Виктора, несмотря на то что доверял ему как самому себе. Познакомились они только в институте, точнее, на вступительных экзаменах, где успели обменяться крайне важной для успешного ответа на билеты информацией. К концу первого курса, хлебнув не один фунт лиха, постигая азы иностранных языков и исторической науки, они успели крепко подружиться. И все же Коля считал свои сны глубоко личным делом и не считал возможным делиться ими с окружающими людьми, даже самыми близкими. Сейчас ему очень не хватало легкомыслия своего друга, какого-нибудь шутливого совета, однако он чувствовал, что должен разобраться во всем сам.

К счастью, в последующие дни кошмары не повторились, как того боялся Коля, и это дало ему возможность нормально подготовиться к предстоящему докладу.

Две недели пробежали незаметно, и Коля только накануне чтений поставил точку в докладе. Перечитав его, он остался доволен. «Если уж это не устроит Евдокию, то вряд ли ее устроит что-нибудь вообще», – удовлетворенно подумал он.

На следующий день он стоял перед большой аудиторией и, немного волнуясь, зачитывал свой доклад. «Кажется, все идет нормально, даже Евдокия согласно кивает», – мысленно констатировал он. Когда он перешел к заключительной части, которую знал особенно хорошо, то оторвался от записей и посмотрел в зал. Его взгляд тотчас же столкнулся со взором представительного мужчины лет пятидесяти.

Одет он был в серый костюм, который очень хорошо гармонировал с цветом его седеющих волос. У него была аккуратно подстриженная борода, орлиный нос, черные кустистые брови и глубоко посаженные карие глаза. От его пристального взгляда Николаю стало не по себе, но он продолжил читать.