В X веке мы видим, что владения Руси распространялись на севере до берегов Ладожского озера, а на юге до Тамани (или Тмутаракани). Все эти земли были объединены под властью того княжеского рода, который сидел в стране полян, т. е. в Киеве. Такое объединение, конечно, совершилось не вдруг, а постепенно целым рядом энергических, предприимчивых князей, имена которых большею частью до нас не дошли. Первые, несомненно, исторические князья, сидевшие в Киеве, были Олег и Игорь.

сделался одним из любимых героев народных преданий. Не довольствуясь скудною данью славянских народов, он, по словам летописца, будто бы совершил морской поход на Византию, осадил самый Царьград и отступил только тогда, когда византийский император (Лев VI Философ) заплатил ему большой окуп. Он воротился в Киев с богатою добычей, которая состояла из золота, наполок (шелковые ткани), греческих вин и прочих товаров. За его необыкновенную удачу народ прозвал его вещим, т. е. чародеем. Самая смерть его была украшена особым преданием: Олег будто бы погиб от своего коня, о чем заранее предсказал ему один кудесник. Византийские историки совсем не упоминают об его походе, но об его сношениях с Византией подтверждает дошедший до нас договор с императором Львом VI. Этот договор весьма выгоден для русских гостей, торговавших в Греции: например, они могли покупать в Константинополе товары, не платя за них пошлины.

Преемником вещего Олега был его родственник Игорь (912–945)[6]. Около того времени угры удалились из степей Южной России далее на запад; их вытеснили хищные орды печенегов, которые перекочевали из уральских степей. Печенеги отличались дикостью и свирепостью. Вооруженные копьями и стрелами, их наездники стремительно бросались на неприятеля, поднимали страшный крик, а в случае неудачи они тотчас показывали ему тыл и на своих быстрых конях легко спасались от преследования. Не только южные пределы Руси, но и самый Киев с тех пор находился в опасности от этого хищного народа. Торговые сношения с греками сделались гораздо затруднительнее, потому что печенежские шайки около Днепровских порогов поджидали обыкновенно купеческие суда.

Игорь предпринял поход на Византию, но он не имел успеха. (Неудачу свою русские приписали так называемому греческому огню, т. е. зажигательным снарядам, которыми греки сожгли большую часть Игорева флота.) Новый договор, заключенный с греками, был не так выгоден, как прежний: русские послы и гости должны были подвергаться в Константинополе некоторым стеснениям.

Цари греческие подтвердили клятвою этот договор, отправили послов в Киев, чтобы привести к такой же клятве Игоря и его воинов. Дружина княжеская состояла в то время из язычников и христиан. Первые вместе с Игорем пошли на холм, где стоял идол главного их бога Перуна. Сложив на землю свои щиты, золотые обручи, обнаженные мечи и остальное оружие, они в присутствии послов произнесли следующую клятву: «Пусть мы не будем иметь помощи от Перуна и не укроют нас щиты наши, если задумаем разрушить мир с греками; пусть будем тогда изрублены своими мечами, погибнем от собственных стрел или от другого оружия и да будем рабами в этом веке и в будущем». Между тем крещеная Русь присягала именем христианского Бога в соборном храме Илии. Дружба и любовь с греками, по словам договорной грамоты, должны были сохраниться до тех пор, пока сияет солнце и стоит мир.

Зависимость покоренных волостей от киевского князя выражалась преимущественно тем, что они платили ему ежегодную дань. Для сбора этой дани князья объезжали волости сами со своей дружиной, причем творили суд и расправу среди туземцев. Эти объезды назывались полюдьем. Во время одного из таких походов в Древлянскую землю жители ее возмутились и убили Игоря.

После Игоря княжеством управляла его супруга Ольга, потому что сын Святослав был еще малолетен. Совершив кровавую месть над убийцами своего мужа, она усмирила непокорных древлян и сожгла их главный город Коростен[7]. Потом, подобно своим предшественникам, она объезжала с дружиною подчиненные племена, творила между ними суд и более точным образом определяла количество их дани. Вообще деятельность Ольги украшена баснословными преданиями, в которых она изображается женщиною необыкновенно хитрой, с твердым, решительным характером. Но особенно Ольга прославилась принятием христианства. Она совершила путешествие в Византию (957), где, по словам летописи, и был исполнен над нею обряд крещения, а восприемником ее был император Константин Багрянородный. (Последний описал пребывание Ольги в Царьграде, но ни слова не говорит об ее крещении; можно предположить, что она уже после своего крещения посетила Константинополь, чтобы поклониться святым и принять благословение от патриарха.)

На все увещания матери принять новую религию Святослав отвечал упорным отказом: христианская вера не нравилась воинственному и суровому князю. Получив власть в свои руки, он вполне предался страсти к походам и завоеваниям. Летописец изображает его характер и привычки следующими словами:

На восток от Днепра только одно славянское племя еще не было подвластно русскому князю, именно вятичи, платившие дань хазарам; Святослав победил хазар и подчинил себе вятичей. Затем по приглашению византийского императора Никифора Фоки он обратил свое оружие против дунайских болгар и завоевал часть их земли.

Но между тем печенеги напали на Киев и едва им не овладели (по словам предания, смелость одного воина, умевшего говорить по-печенежски, спасает город), весть о том заставила князя воротиться назад. Однако он недолго оставался в Киеве и вслед за кончиною Ольги опять поспешил в Болгарию. Страна эта так понравилась Святославу, что он хотел перенести свою столицу на берег Дуная, в город Переяславец. «Туда (говорил он матери) сходится все хорошее: из Греции — золото, паволоки, вина и разные плоды, из Чехии и Венгрии — серебро и кони, из Руси — меха, воск и невольники». Но вторичное завоевание Болгарии повлекло за собою борьбу с греками. На византийском престоле место Никифора Фоки занял его убийца Иоанн Цимисхий (т. е. Малорослый), бывший весьма храбрым и искусным полководцем. Он потребовал, чтобы русский князь удалился из Болгарии, и, получив отказ, сам повел на него многочисленные войска. После упорной обороны в придунайской крепости Доростоле (Силистрии) Святослав принужден был уступить и заключить мир.