litbaza книги онлайнТриллерыПризрак кургана - Юхан Теорин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 108
Перейти на страницу:

Бенгтссон хотел позвать Арона, но ни Арона, ни его хромого знакомого нигде не было видно.

Все собрались у могилы, включая доктора Блума с его кожаным саквояжем.

Земля с глухим продолжительным шорохом падала на крышку.

И опять все услышали звуки в могиле: три коротких удара. Тихо, но вполне различимо.

Герлоф вздрогнул. Сердце бешено забилось. Хмель сразу прошел, ему стало страшно. Посмотрел на Бенгтссона – тот застыл с лопатой в руке.

Сигфрид Клосс напряженно усмехнулся, но брат его, Гилберт, выглядел так, словно его ударила молния. Он уставился на гроб как загипнотизированный.

И доктор услышал стук. Он замер. Потом встряхнул головой, словно хотел избавиться от наваждения.

– Закапывайте, – тихо сказал он.

Пастор помолчал, потом кивнул:

– Тут мы ничего не можем сделать.

Могильщикам оставалось подчиниться. Герлофу опять стало холодно. Он вновь взялся за лопату – она показалась ему тяжелой, как лом.

Земля сыпалась на крышку. Каждый кинул по два десятка лопат, и крышка гроба скрылась под слоем сухой, рыхлой земли.

Никто не произнес ни слова.

Рядом с Герлофом кто-то глубоко вздохнул. Это был даже не вздох, а долгий, нескончаемый выдох. К могиле направился Гилберт Клосс, медленно, с трудом поднимая ноги в сапогах, будто земля была намазана клеем. Остановился на краю. Попытался вдохнуть, но все услышали только негромкий мучительный писк.

– Гилберт? – неуверенно произнес Сигфрид.

Но брат не ответил. Он неподвижно стоял с открытым ртом на краю могилы, будто хотел что-то сказать. Глаза помутнели, и Герлоф понял, что Гилберт сейчас упадет.

И он упал рядом с открытой могильной ямой. Все замерли, как на фотографии, – Бенгтссон, пастор, врач… Герлоф рванулся к упавшему, но добежать не успел.

Тело Гилберта Клосса медленно перекатилось через край могилы и с тяжелым ударом, как мешок с мукой, упало на крышку гроба его брата.

Начало лета
Согреет солнце дали
Теплом своих лучей,
Но о земной печали
Напомнит соловей.
Харри Мартинсон[3]
Герлоф

Оказывается, лодки тоже умирают. Как люди. Герлоф смотрел на свою старую деревянную шлюпку и размышлял. В этот солнечный июньский день шлюпка должна быть на воде, а она валяется в траве. В борту трещина, и не одна. Лощечка на корме с названием: «Ласточка». Но «Ласточка» по воде уже не летала. Жирная зеленая муха неторопливо, короткими рывками ползла по рассохшемуся корпусу.

– Что скажешь? – спросил Ион Хагман. Он стоял с другой стороны шлюпки.

– Рухлядь, – ответил Герлоф. – Старая, никуда не годная развалюха.

– Помоложе, чем мы с тобой.

– Помоложе, это верно… да ведь и мы с тобой рухлядь.

Герлофу восемьдесят четыре, Иону на будущий год стукнет восемьдесят. Они плавали на балтийских лайбах почти тридцать лет. Капитан и штурман. В Стокгольм – камень, назад – топливо и всякое-разное. В шторм и в штиль. Но это было давно, а теперь осталась разве что эта развалина.

«Ласточку» построили в 1925 году Герлофу тогда было десять. Отец на ней рыбачил, ловил камбалу почти тридцать лет, а потом, уже в пятидесятые, шлюпка перешла к Герлофу. Он греб и ходил под парусом еще сорок лет. Но в начале девяностых пришла пора спускать «Ласточку» на воду, и Герлоф вдруг осознал, что уже не в силах дотащить шлюпку до воды.

Он стал старым. И «Ласточка» тоже.

И с того дня шлюпка так и лежала возле рыбарни Герлофа, и доски обшивки постепенно рассыхались.

В этот день на западном берегу Эланда вовсю светило яркое предлетнее солнце. Порывы ветра с пролива приносили приятную прохладу. Но жара еще не наступила, по-настоящему жарко становится только к середине июля, а бывают годы, когда и лета-то нет – разве что по календарю.

Герлоф потыкал палкой в борт и покачал головой.

– Рухлядь, – повторил он. – Двух метров не пройдет, затонет.

– Можно подновить.

– Ты думаешь?

– А почему нет? Она же не вся гнилая. Больную древесину убрать, сделать вставки, трещины законопатить где надо, зашпаклевать. Андерс поможет.

– Может, и так… Только вы с Андерсом будете работать, а я сидеть и смотреть. Больше я ни на что не годен.

Герлоф страдал болезнью Шёгрена – ревматическим полиартритом. Болезнь то обострялась, то отступала, и никогда не известно, что от нее ждать. Летом еще туда-сюда, передвигался на своих двоих, но иногда без кресла-каталки не обойтись.

– На ней еще деньги можно заработать, – задумчиво произнес Йон.

– Ну да?

– Еще как… Эландское общество деревянных судов. Они поддерживают такие проекты…

Откуда-то послышался тихий, равномерный вой шин. Оба повернулись как по команде – сверкающий черный джип «вольво» с иностранными номерами и тонированными боковыми стеклами.

До праздника солнцеворота оставалась неделя. Стенвик – рыбацкая деревня, со временем превратившаяся в дачный поселок, – постепенно оживал.

Природа, конечно, пробудилась еще в мае. Вылупились бабочки, зазеленела трава, на ней ярко выделялись белые, лиловые и желтые полевые цветы, наполняя воздух тонким и пряным ароматом. Но несмотря на ласковое весеннее солнце, отдыхающие, или, как их здесь называли, купальщики, начали съезжаться только сейчас. Именно в середине июня потянулись караваны машин, повсюду забегали бойкие городские детишки, в садах появились гамаки – горожане изо всех сил старались приблизиться к природе. И так будет продолжаться до начала августа, когда они погрузят в машины чемоданы и разъедутся по своим столицам.

Джип, не снижая скорости, проехал мимо и дальше – на север. Незнакомые люди.

– Это не те норвежцы из Тенсберга, что купили коричневую виллу? – спросил Герлоф.

– Коричневую виллу?

– Да… теперь-то она красная, а когда Скугмансы там жили, была коричневой.

– Скугмансы?

– Ну, эта семья из Истада.

Ион кивнул и проводил взглядом «вольво»:

– Не-е… он проехал поворот к Скугмансу. А разве не голландцы купили виллу?

– Когда это?

– Пару лет назад… весной девяносто девятого, но они там, по-моему, ни разу и не были.

Герлоф уныло покачал головой:

– Всех не упомнишь. Столько народу шастает…

Зимой поселок будто вымирал, но сейчас, перед Ивановым днем, появилось столько новых лиц, что угадать, кто есть кто и откуда, Герлофу было не под силу. На его глазах прошли как минимум два поколения купальщиков, и теперь не так просто отличить отцов и сыновей, мам и дочек. Или память стала подводить…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 108
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?