Конечно, мама и папа будут смущены такой моей позицией, подумала Кэрол, не слишком внимательно слушая рассказ Эдгара о сложностях, которые вызвало у него последнее исследование. Они ведь пригласили Ленарда в свой дом в качестве желанного гостя, почти члена семьи… И все же я должна проявить твердость.

Мистер и миссис Санфорд были добросердечными людьми, и их наивные представления о реалиях жизни и человеческой натуре так и остались на уровне маленького провинциального городка, в котором они провели почти всю свою жизнь. Но мир разительно изменился со времен их молодости, и иногда Кэрол пугало то, насколько слабо ее родители понимают это.

Взять хотя бы случай, когда, спустившись с трапа самолета в Хьюстоне, она обнаружила, что мать, приехавшая встречать ее, дружески беседует с каким-то незнакомым молодым человеком весьма странного вида, приглашая его приехать на ферму в выходные.

– Достаточно открыть любую газету, чтобы понять, как опасно заводить дружбу с незнакомцами! – выговаривала ей Кэрол по пути домой, но та только беззаботно качала головой.

Конечно, Ленард не совсем чужой для нашей семьи, рассуждала девушка, но его поведение действительно настораживает. Хорошо, что Эдгар предостерег меня, ведь я тоже не сразу разглядела потенциальную опасность.

Но больше всего девушку возмущало то, как быстро этот тип сумел втереться в доверие к ее родителям.

Ей даже вспоминать было противно, что когда они с Эдгаром три месяца назад приехали в Техас, попугай встретил их недовольными возгласами: «Где Ленард? Я хочу Ленарда. А это кто такой?».

– Лютер не виноват, – оправдывала попугая миссис Санфорд. – Он сменил трех хозяев, прежде чем его подкинули нам, и даже некоторое время жил в баре для ковбоев, – пояснила она, обращаясь к Эдгару, – Там, видно, и набрался грубых словечек.

– Надеюсь, эта отвратительная птица не доживет до того времени, когда у нас с тобой появятся дети, – сухо заметил тот, когда они с Кэрол возвращались в Мемфис. – Такие вещи оказывают на детей самое дурное влияние.

В следующие выходные они навещали родителей Эдгара, и когда Эдгар рассказал своей матери о выходках попугая, та отреагировала еще жестче:

– Не понимаю, зачем держать в доме животных, да еще таких, – сказала она и выразительно посмотрела на будущую невестку.

Эдгар тщательно следил за тем, чтобы визиты к одним и другим родителям чередовались, но Кэрол иногда ловила себя на не слишком приятной мысли о том, что он делает это скорее из соображений бережливости, чем из искренних сыновних чувств.

Мистер и миссис Брент разительно отличались от ее собственных родителей. Мать Эдгара была безупречной хозяйкой: мебель в ее доме сверкала, а пол на кухне был таким чистым, что в нем отражался свет лампы.

Кэрол чувствовала себя скованно во время этих официальных визитов. Ей было неуютно в маленькой гостиной с безупречно расставленной мебелью, и каждый раз она невольно представляла себе, что, когда они с Эдгаром поженятся, муж, вне всякого сомнения, будет ожидать от нее такого же строгого порядка в доме.

Впрочем, девушка успокаивала себя тем, что современная образованная женщина вполне способна справиться с подобной задачей, балансируя между работой и домом и, тем самым, завоевывая любовь мужа и уважение окружающих.

Однако миссис Брент неодобрительно относилась к тому, что замужние женщины продолжают работать.

– В наше время жены занимались только домашним хозяйством, и им хватало забот, – говорила она. – Впрочем, я понимаю, что дополнительный заработок будет важным вкладом в ваш семейный бюджет. Имей в виду, дорогая, – улыбнулась она Кэрол, – мы с мужем готовы даже переехать в Мемфис, чтобы нянчить внуков.

Это предложение почему-то совершенно не обрадовало девушку и даже вызвало резко отрицательную реакцию, которую с трудом удалось скрыть. В ее памяти невольно всплыли образы детства: ранчо с его многочисленными четвероногими и пернатыми обитателями, живописный беспорядок в доме и вкусные запахи кухни… Солнечный свет, смех, любовь и тепло в те далекие времена, казалось, заполняли все вокруг.

У Кэрол защемило на сердце, и она поняла, что никогда не позволит будущей свекрови воспитывать своих детей.

Однако девушка постаралась отбросить эти мысли, упрекнув себя в излишней сентиментальности.

Да, мое детство было счастливым, но в результате я оказалась совершенно не подготовленной к реальной жизни, напомнила себе она.

– Кэрол, ты совсем меня не слушаешь, – снова ворвался в ее мысли недовольный голос Эдгара. – Не знаю, в чем дело, но, похоже, твои родители оказывают на тебя нездоровое влияние. Я вообще не вижу смысла в том, чтобы проводить так много времени в Техасе, и, если бы не необходимость выяснить, что представляет собой этот ваш Ленард Нейвуд, ни за что не отпустил бы тебя туда. К тому же обе наши квартиры требуют ремонта, и ты могла бы потратить отпуск на это, гораздо более важное для нас, занятие.

Вздрогнув, Кэрол вернулась к реальности, удивленно спрашивая себя, почему эта идея не вызывает у нее энтузиазма. Она сейчас была даже рада тому, что ей нужно ехать домой.

За последние полгода девушка все чаще испытывала какую-то смутную тревогу – ей иногда начинало казаться, что все это: взаимоотношения с Эдгаром, городская жизнь, работа, добросовестные попытки изменить свой характер, внешность и даже мысли так, чтобы перестать быть похожей на наивную и доверчивую провинциальную девушку, – ловушка, в которую она сознательно забралась.

Конечно, это смешно, недовольно обрывала себя Кэрол каждый раз, когда такие крамольные мысли приходили ей в голову. Просто: я периодически, подпадаю под влияние родителей, а этого нельзя допускать!

Однако небрежные замечания, которые время от времени отпускали миссис и мистер Санфорд в адрес Эдгара, недоумевая, как это их дочь может планировать выйти замуж за такого человека, задевали Кэрол за живое. Впрочем, она никогда не смела спрашивать, что они имеют в виду, и предпочитала считать, что ей повезло.

Ровно в половине второго Эдгар подозвал официанта и расплатился по счету.

В конце каждого месяца он скрупулезно подсчитывал общую сумму их совместных обедов и поровну распределял расходы на двоих. Иногда Кэрол мечтала получить от него шикарный букет цветов или коробку дорогих конфет, но…

Я самостоятельная взрослая женщина, которая не нуждается в подобных знаках внимания от мужчины, напоминала она себе. Если мне захочется цветов, я сама могу купить их. И все же какая-то часть ее души продолжала тосковать по этим старомодным жестам ухаживания.

– Пора идти, – сказал Эдгар, поднимаясь на ноги.

Он говорил эти слова каждый раз, когда они обедали вместе, но сегодня Кэрол почему-то почувствовала себя задетой.

Как было бы здорово, если бы он вдруг поступил так же, как мой отец, и объявил, что заказал для нас туристическую поездку, невольно промелькнуло у неё в голове. Почему бы ему не свозить меня куда-нибудь?