Дмитрий мечтательно вздохнул:

— До чего же было там хорошо. На аэродроме мы жили отдельно от охраны и, тем более, от авиационной обслуги. Питались — дай бог каждому. Там же на месте с нами работали инструкторы НКВД. В свободное от охраны время занимались с нами по полной программе. Но тренировали уже как телохранителей. Предполагалось, что со временем мы войдем в средний круг охраны Василия. Ну, а там уж как карта ляжет… — на этом он закончил рассказ и надолго замолчал. Потом заговорил о чем-то другом и больше к этой теме никогда не возвращался.

Каким образом бывшего энкавэдэшника занесло из Москвы в Крым, да к тому же в простую воинскую часть, Григорий спрашивать не стал. Насколько он знал по собственному опыту, этого просто не могло быть. Зэки, с которыми он общался во время работы, говорили совсем другое. Обычно сильно проштрафившихся особистов просто расстреливали, чтобы не болтали лишнего.

Хотя, кто его знает? В нашей стране все возможно! Сам-то он каким-то чудом все-таки попал в элитную часть армии. Несмотря на то, что сын кулака и, вдобавок ко всему, племянник «врага народа». А вот поди ж ты. Жаль, что все так быстро закончилось и завершить обучение так и не удалось.

Как сам аэродром, так и его охрана территориально входили в состав Черноморского флота. Так что они подчинялись всем распоряжениям адмиралов, независимо от того, чего это касается. Будь то военные или еще какие другие дела. А в это погожее летнее время мореманы, как всегда, проводили традиционные соревнования по гребле и плаванию.

Летчики взяли под козырек и отрядили своих солдат на эту водную феерию. Однако командир не стал отвлекать от службы кадровых бойцов. Вместо этого он составил команду из бывших курсантов армейской разведшколы. Не мудрствуя лукаво, отобрал тех, кто заявил, что умеет хорошо грести, и отправил на тренировки. После недели усиленных занятий их шлюпка приняла участие во флотских соревнованиях.

Совершенно неожиданно для себя Григорий и его товарищи показали замечательный результат. Благодаря прекрасной физической подготовке они компенсировали недостатки своей корявой техники гребли и обогнали многие хорошо слаженные экипажи. К всеобщему удивлению, их шестивесельный морской ялик занял первое место, и парни стали чемпионами сезона на дистанции в один километр. За столь громкую победу команду тотчас наградили почетной грамотой, в которой выражалась благодарность от имени командующего.

Чуть позже намечалось проведение флотских соревнований по плаванию в открытом море. Чувствующий себя в воде, как рыба, Григорий с радостью вызвался поучаствовать в этом единоборстве. Потом он понял, что поступил весьма опрометчиво. К его ужасу, выяснилось, что дистанции оказались совершенно немыслимой протяженности — от пятнадцати до тридцати километров.

Так уж случилось, что парень никогда в жизни не плавал на такие большие расстояния. Раньше, когда он обретался в Самаре, он легко перемахивал через Волгу и тотчас, не давая себе отдохнуть, возвращался обратно. Но в те времена ее ширина у города не превышала шестисот метров. А это, сами понимаете, не совсем то, что требуется. Однако отказаться было уже невозможно. Пришлось снова ехать в Севастополь.

Там тоже никто не поинтересовался подготовкой бойцов. Без всяких тренировок группу пловцов посадили на моторный катер. Отвезли на сотню метров от берега и дали команду:

— Старт!

Григорий нырнул с невысокого борта и, к своему удивлению, тотчас вылетел на поверхность. Оказалось, что соленое море держало его тело намного лучше, чем родная пресная река. Парень облегченно вздохнул и воспрянул духом.

«Выходит, мне совершенно не приходится тратить энергию на то, чтобы держаться на воде, — подумал он радостно: — Так что я буду уставать намного меньше. Глядишь, повезет и я смогу добраться до финиша. — Боец сразу понял, что не стоит рвать из себя жилы, а нужно распределить силы на всю дистанцию: — Главное, не частить и держаться в общей группе, а там видно будет».

Он совершенно успокоился и направился вслед за матросами, прекрасно знавшими традиционный маршрут. Скоро он подстроился под неспешный ритм, в котором двигались опытные спортсмены, и втянулся в монотонную работу. Их группа плыла вдоль прекрасного побережья, но Григорий не видел ничего, кроме головы и мелькающих рук моремана, к которому пристроился в кильватер.

Так он и плыл, постепенно теряя чувство времени и расстояния. Все мысли из головы куда-то исчезли, и осталась только одна-единственная: «Главное, не отстать от своего ведущего. Главное, не отстать».

Сколько шли эти трудные соревнования, Григорий не помнил. Лишь когда его онемевшая ладонь неожиданно наткнулась на дощатый бок шлюпки, он понял, что, наконец, достиг финиша. Он прекратил работать руками и ногами и замер, лежа пластом на воде. Сил у него хватало лишь на то, чтобы держать голову над поверхностью и размеренно дышать.

Матросы ялика перегнулись через борт. Подхватили парня под мышки и словно куль втащили в судно. Словно тряпичную куклу посадили на широкое деревянное сиденье. Укрыли байковым одеялом и сунули в руки жестяную кружку с горячим чаем. Только сейчас Григорий понял, что жутко замерз, и, стараясь согреться, начал торопливо прихлебывать крепкий обжигающий напиток. Лишь пять минут спустя он в полной мере осознал, что в плавании на пятнадцать километров занял третье место, за что был отдельно отмечен высоким начальством. Так он получил еще одну, на этот раз уже персональную, почетную грамоту.

Спустя всего несколько дней после его триумфа все круто изменилось. Счастливая мирная жизнь внезапно закончилась, и началась Великая Отечественная война.

22 июня 1941 года, в 4 утра, без объявления войны фашистская Германия и ее многочисленные союзники напали на Советский Союз. Уже в 4 часа 6 минут начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал Иван Дмитриевич Елисеев принял ответственность на себя. Он поднял трубку телефона и отдал команду:

— Открыть огонь по немецким самолетам, которые вторглись в воздушное пространство страны. — Своим своевременным приказом он навечно вошел в нашу историю. Это был самый первый вооруженный отпор, данный нацистам, напавшим на СССР.

Еще через десять минут это распоряжение достигло части, где служил Григорий. Дежурный офицер принял телефонограмму, включил рубильник, и над степью прогремел надрывный сигнал тревоги. Спящие солдаты вскочили с железных коек и бросились по местам, назначенным штатным расписанием. Григорий тоже выхватил свою винтовку из пирамиды и помчался к пункту сбора. Только здесь солдаты охраны узнали, что началась война. Парень встал в строй и посмотрел на аэродром. То, что он увидел, сильно напоминало потревоженный муравейник во время наводнения.

Застегивая на ходу шлемофоны, целеустремленные летчики торопливо бежали к самолетам. Сосредоточенные механики и оружейные техники уже суетились вокруг боевых машин. Тщательно проверяли двигатели и сноровисто грузили боезапас. Очень скоро все воздушные аппараты взревели мощными двигателями и начали один за другим выкатываться на взлетную полосу. Они по очереди становились в начале рулевой дорожки. Давали полный газ и начинали стремительный разбег. Быстро набирали нужную скорость и поднимались в воздух. Разворачивались над полем и уходили в сторону Черного моря.