Бейоглу – самый веселый ильче Стамбула, сродни лондонскому Сохо и парижскому Пигаль. Турецкий прозаик Саит Фаик Абасыянык (1906–1954) писал про него: «Это особенный квартал, где живут турки, русские, армяне, несториане, арабы, цыгане, французы, левантинцы[7], хорваты, сербы, болгары, персы, афганцы, китайцы, татары, евреи, итальянцы и мальтийцы». В 1716–1717 годах в Пере жил посол Великобритании сэр Эдвард Монтегю с женой. Мэри Монтегю отправляла друзьям подробные письма о жизни в Турции. Позже они были опубликованы в книге «Письма турецкого посольства» (или «Турецкие письма» – по аналогии с романом «Персидские письма» Шарля Луи Монтескьё, французского философа XVIII века). Передавая интернациональный характер Перы, супруга дипломата сравнивает ее с Вавилонской башней. «Мои конюхи – арабы; лакеи – французы, англичане и немцы; кормилица – армянка; управляющий – итальянец; а янычары – турки», – сообщает леди Мэри.

В конце XV века сюда бежали от Реконкисты евреи и арабы. К XIX веку Бейоглу полностью утратил неповторимый колорит старой Турции – сегодня он навевает воспоминания об уютных кварталах Парижа, Лиона и Марселя. Западный дух Бейоглу тонко подметил Орхан Памук. Герой его романа «Мои странные мысли», продавец бозы (традиционного османского напитка), обходит Галату стороной, потому что здесь у него ничего не покупают. Имперский романтизм Стамбула, подобно кислому запаху бозы, совершенно выветрился из этой части города. Впрочем, еще в XVIII веке местные жители утверждали, что нельзя выйти на прогулку по Пере без белых перчаток и кружевного зонтика. Османские серебряные монеты здесь называли пиастрами – на европейский манер. Английский поэт Джордж Байрон, впечатленный Перой, окрестил Стамбул «европейцем с азиатскими берегами». Французский врач Шарль Деваль противопоставляет «блестящую и живую» Перу «обычной скуке» мусульманских кварталов.

В первой половине XX века район заполонили русские белоэмигранты, а после Второй мировой войны – румыны и сирийцы. В одном из неприметных домиков старой Галаты – неподалеку от модных магазинов и казино – осенью 1855 года умер от холеры великий польский поэт Адам Мицкевич. Сегодня, как и 160 лет назад, тусклые желтые фонари в этой части города не могут рассеять непроглядный мрак стамбульской ночи. Писатель-сатирик Аркадий Аверченко открыл в Пере ресторан «Гнездо перелетных птиц», который посещали эмигранты, сумевшие вывезти из России ценные вещи и валюту. Среди прочих развлечений Бейоглу числились салон хиромантии, кафешантан «Конкордия» с третьесортными певицами со всей Европы (они боялись только переезда в Порт-Саид, бывший в их понимании окраиной цивилизации) и тараканьи бега. Одного таракана звали Янычар – как и его соплеменника в пьесе Михаила Булгакова «Бег».

О многоликости Бейоглу свидетельствуют даже вывески. Месопотамский культурный центр, где показывают курдские фильмы. Ресторан «Rejans», предлагающий гостям огненный борщ и лимонную водку. Кофейня «Andon Cafe Bar» с 55 сортами кофе. Бар на крыше ресторана «Nu Teras» с танцполом на высоте 7-го этажа и прозрачным полом. Еще одна зарисовка, характеризующая Бейоглу, – ранним утром в Рамадан пьяные, шатаясь, ходят по улицам вместе с барабанщиками. Барабанщики будят правоверных, дабы те успели позавтракать и покурить перед началом дневного поста. Словом, Бейоглу живет настолько вольной жизнью, что турецкие консерваторы регулярно предлагают сровнять с землей этот «рассадник разврата».

Публичные дома (генелев) в Турции легальны. Стамбульским «кварталом красных фонарей» считаются семты Бейоглу – Зурафа, Бекяр и Замбак в квартале Галатасарай; местные бордели работают еще со времен султана Абдул-Хамида I. Известнейший притон находился прямо под Галатской башней – в память о первых ценах он назывался «Ikıbu uk genelev» («Бордель за две лиры»). Его хозяйка Матильда Манукян, самая богатая женщина Турции, являлась добросовестным налогоплательщиком. Суммы, выплачиваемые мадам Матильдой в государственную казну, впечатляли – так, в 1994 году они составили более 10 млн долларов; в казну Стамбула поступило 1,2 млн.

Манукян называли «королевой борделей». Предприимчивая женщина открыла по всей стране сеть публичных домов, приносивших огромные доходы. Только бордели в Бейоглу ежегодно зарабатывали для своей хозяйки около 4 млн долларов. Помимо этого, она владела 37 торговыми центрами, гостиницами в Анталье и Аланье, заводами по производству пластиковых изделий, текстильной фабрикой и островом в Мраморном море. Все имущество оценивалось экспертами в несколько сотен миллионов долларов.

Матильда Манукян построила свою бизнес-империю на основе неукоснительного соблюдения законов. В 1994 году она в шестой раз получила «Золотую плакетку» – памятную медаль от правительства Турции. «Королева публичных домов» занималась благотворительностью – например, в 1995 году перечислила 36 тыс. долларов на ремонт Стамбульского неврологического диспансера. Кроме того, мадам Матильда принимала деятельное участие в жизни армянской общины Стамбула и являлась ее главным спонсором.

Несмотря на уважение к закону и активную гражданскую позицию, у Матильды Манукян имелось немало врагов и недоброжелателей. Однажды на официальном обеде турецкий премьер-министр Тансу Чиллер отказалась сидеть рядом с «королевой борделей». В атмосфере назревавшего скандала Манукян осталась невозмутимой и после заявила журналистам: «Я видела много премьер-министров. Премьер-министры в Турции меняются очень часто, а мадам Манукян одна».

Социалисты не любили ее за богатство, консерваторы и исламисты – за аморальность, националисты – за то, что она была армянкой. Осенью 1995 года на 80-летнюю Манукян совершили покушение – в ее автомобиле взорвалась бомба. Водитель и охранник погибли, мадам Матильда лишилась ноги. Оправившись от ран, эта удивительная женщина прожила еще 6 лет, до последнего вздоха управляя своей бизнес-империей, которую унаследовали ее дети и внуки. Такова вкратце история Матильды Манукян – одного из ярких персонажей старого Стамбула и его самого злачного района, Бейоглу.

Манукян была не единственным живым символом Бейоглу. Стамбульцы хорошо помнят аккордеонистку Анаит Варан (1917–2003), или мадам Анаит. Более 40 лет она исполняла в ресторанах Бейоглу танго, армянские, греческие и турецкие мелодии. Веселая и артистичная мадам Анаит олицетворяла собой космополитизм великого города, его удивительную способность преодолевать любые трудности и радоваться каждой минуте.

Фотоателье играли в Бейоглу не менее важную роль, чем питейные заведения и публичные дома. Расцвет фотоискусства на берегах Босфора пришелся на вторую половину XIX века – в 1857 году стамбулец Паскаль Себах открыл первую в городе студию «Foto Sébah». Она располагалась на главной улице Бейоглу – Гран-Рю-де-Пера, в доме № 439. Дело Себаха унаследовал его сын Жан Паскаль, который взял в партнеры художника Поликарпа Жоалье. Фирма «Foto Sébah» (а затем «Sébah & Joaillier») стала культурным брендом поздней Османской империи. У семьи Себах были конкуренты: грек Базиль Каргопуло (студия «B. Kargopoulo», дом № 447), швед Гийом Берггрен (салон «Little Sweden», дом № 414) и армянин Богос Таркулян (ателье «Photographie Phébus», дом № 359). В Бейоглу работали и другие мастера: Николай Андреоменос, братья Гюльмез, братья Абдулла (Абдуллаяны) и первая в Турции женщина-фотограф – Мариам Шагинян. Благодаря их таланту мы знаем, как выглядел старый Стамбул и его жители – от дервишей до падишахов.