породного состава древесных углей в кремациях применялся ксилотомический анализ. Угли с поперечными размерами более 4 мм разделялись на три части (поперечная, тангенциальная и радиальная проекции срезов). Затем их анатомия анализировался с помощью бинокулярного микроскопа Микромед Полар–1, оснащённого USB — камерой, под отражённым светом при увеличении 50–200x. Идентификация таксономической принадлежности древесины осуществлялась с помощью атласа-определителя (Бенькова, Швейнгрубер, 2004). Определения образцов проводилось до рода.

Результаты ксилотомического определения показывают, что в общем спектре углей кремаций преобладают хвойные породы — ели (52,6 %) и сосны (18,6 %). Мелколиственные пород (берёза, ольха и осина) суммарно составляют 25,9 %. Широколиственные породы (клён и липа) имеют долю всего 2,6 %. Спектр древесных пород соответствует физико-географическим условиям расположения памятника, виды-экзоты отсутствуют. Не выявлены породы с максимальной теплотой сгорания — дуб, ясень, а клён представлен незначительно. Однако обильно представлены относительно легко воспламеняющиеся хвойные породы. Представленный спектр свидетельствует об отсутствии выбора древесины с точки зрения количества выделяемой энергии и, вероятно, в качества топлива для кремаций использовалась древесина, произраставшая в непосредственный близости от памятника или места сжигания. Присутствие ольхи — древесного вида пойм — в составе двух кремаций может интерпретироваться как результат расположения площадок вблизи водных объектов, что находит аналогии в кремациях середины I тыс. н. э. в среднем Поволжье (Салова и др., 2021. С. 119–120).

В целом можно предположить, что спектр углей приблизительно соответствует растительному покрову в окрестностях памятника в момент его функционирования. Особенностью изученных спектров является относительно высокая доля древесины, относящейся в видам-пионерам и индикатором сукцессионных смен (осина берёза и сосна) свидетельствует о том, что, вероятно, в момент функционирования памятника растительный покров был в некоторой степени преобразован человеком.

ЛИТЕРАТУРА

Барталёв С. А., Егоров В. А., Жарко В. О., Лупян Е. А., Плотников Д. Е., Хвостиков С. А., Шабанов Н. В., 2016. Спутниковое картографирование растительного покрова России. М.: ИКИ РАН. 208 с.

Бенькова В. Е., Швейнгрубер Ф. Х., 2004. Анатомия древесины растений России. Изд-во «Хаупт». 456 с.

Гвоздецкий Н. А., 1969. Физико-географическое районирование СССР. М.: МГУ. 576 с.

Казанцева О. А., 2021. Погребальные конструкции как элемент кремации // Методические аспекты изучения древних и средневековых кремаций. Сб. тезисов. М.: ИА РАН. С. 40–43.

Казанцева О. А., 2022. Кремации в погребальном обряде Кудашевского I могильника (III–V вв.) // КСИА. Вып. 266. С. 308–320.

Казанцева О. А., Сунцова Н. Ю., 2022. К вопросу о погребальных конструкциях Кудашевского I могильника // ПА. № 1 (39). С. 221–231.

Куприянов Д. А., 2021. Применение палеоантракологического анализа для изучения кремаций // Архив палеоантропологических материалов: контексты, исследования. М.: Институт археологии РАН. С. 114–122.

Салова Ю. А., Петрова Д. А., Пономаренко Е. В., Кондрашин В. В., 2021. Топливо для кремаций середины I тыс. н. э. Среднего Поволжья // Stratum plus. Археология и культурная антропология. № 4. С. 109–123.

О корпусе источников по сейминско-турбинским кремациям

Е. Г. Шалахов

Государственное бюджетное учреждение культуры Республики Марий Эл

«Замок Шереметева»

п. г.т. Юрино, Россия

( [email protected] )

Ключевые слова: сейминско-турбинское время, могильник, кремация, кенотаф, Ростовка, Усть-Ветлуга.

Погребения с кремациями в сейминско-турбинское время получают довольно широкое распространение. Кремированные человеческие останки обнаружены в могильнике Ростовка в Западной Сибири (Матющенко, Синицына, 1988. С. 50–52), в захоронении, изученном в местечке Hangaskankaalla в Финляндии (Кузьминых, 2011. С. 243), а также в Юринском (Усть-Ветлужском) могильнике в Среднем Поволжье (Соловьёв, 2016. С. 390. Рис. 105: 3). О. Н. Бадером приводился факт нахождения мелких кальцинированных костей и угольков вблизи вещей в могилах некрополя Турбино I (Бадер, 1964. С. 52; Соловьёв, 2016. С. 169).

Что касается Юринского могильника — Усть-Ветлуги, то достоверных погребений с кремациями, по мнению основного исследователя, только два. В могиле 1 «к северо-западу от костяка расчищено насыщенное мелкими жжеными костями овальное зольно-углистое пятно с прокаленным основанием (150×60 см, уровень фиксации 40–45 см, толщина 25 см)» (Соловьёв, 2016. С. 165). Центральную часть могилы 15 «занимало примыкавшее к юго-восточной стенке углистое темно-серое аморфное углубление (80×40 см, толщина 5–7 см). Его северо-восточный конец завершался овальной ямкой (19×11 см, толщина 10 см), наполненным углями и жжеными костями» (Соловьёв, 2016. С. 167).

Наличие в «кенотафах» Усть-Ветлуги светло-серого песка (с пеплом от трупосожжения?) в сочетании с небольшим, едва уловимым визуально, количеством древесного угля и кальцинированных костей, приводят меня к мысли о том, что мы имеем дело с кремацией на стороне. Возможно, после завершения этого ритуала, значительная часть кремированных останков помещалась не в могилы с медно-бронзовым и каменным инвентарем, а в специально подготовленные ямы, зафиксированные весной 2001 г. у подножия дюны, где располагалась нижняя площадка Юринского (Усть-Ветлужского) могильника. Эти ямы, насыщенные сильно фрагментированными кальцинированными костями, впоследствии интерпретировались как остатки средневекового марийского жертвенника. Остеологический материал из ям специалистами не изучался.

Методически правильно было бы обращать внимание на дальнюю периферию каждого погребального памятника типа Сейма-Турбино. Если наша гипотеза о вынесении части кремированных останков за пределы собственно некрополя с классическими «кенотафами» верна, то мы должны признать, что сталкиваемся не просто с фактом сокрытия останков соплеменников от надругательства возможных грабителей могил, а видим следы сакрализации границ кладбищенского поля.

ЛИТЕРАТУРА

Бадер О. Н., 1964. Древнейшие металлурги Приуралья. М.: Наука. 176 с.

Кузьминых С. В., 2011. Сейминско-турбинская проблема: новые материалы // КСИА. Вып. 225. С. 240–263.

Матющенко В. И., Синицына Г. В., 1988. Могильник у деревни Ростовка вблизи Омска. Томск: Изд-во ТГУ. 136 с.

Соловьёв Б. С., 2016. Археологические культуры юга лесного Поволжья на рубеже среднего и позднего бронзового века: монография / Материалы и исследования по археологии Поволжья. Вып. 9. Йошкар-Ола: Изд-во МарГУ. 412 с.

Изучение кремаций и проблемы культурного взаимодействия в античное время

Кремации римского времени могильника «Александровские скалы 1»

М. В. Добровольская

Институт археологии РАН

г. Москва, Россия

([email protected])

Н. Г. Свиркина

Институт археологии РАН

г. Москва, Россия

([email protected])

Д. В. Бейлин

Институт археологии Крыма РАН

г. Симферополь, Россия

( [email protected] )

И. В. Рукавишникова

Институт археологии РАН

г. Москва, Россия

([email protected])

Ключевые слова: Европейский Боспор, первые века н. э., погребение, биритуальный обряд.

Могильник «Александровские скалы 1», расположенный в 10 км к юго-западу от столицы Боспорского царства — Пантикапея, раскапывался в 2017 году на двух участках. В ходе археологических исследований открыто 240 захоронений I–II вв. н. э. Большая часть погребений были совершены по обряду ингумации, с положением погребенных в ямы с