— Я видела отснятый материал, который будут показывать на этой неделе, — сухо промолвила Элизабет, даже не взглянув на предложенное кресло.

— И что, ты чем-то недовольна? Лично мне все понравилось. Особенно ты — в элегантном темном длинном платье. Оно так подчеркивало твои формы, что просто привело меня в трепет. Захотелось соблазнить тебя, крошка Элизабет. — И он хрипло рассмеялся.

— Соблазняй своих секретарш! — отрезала она.

— Элизабет, я не люблю, когда ты грубо разговариваешь, — притворно нахмурил брови Ярборо. — Тебе это не к лицу. Ведь ты у нас леди или претендуешь на таковую.

— Да, леди, когда разговариваю с джентльменами.

— Ладно, перейдем к делу, — посерьезнев, сказал Броди. — Зачем ты сюда явилась? Сказать, что тебе не понравилось последнее шоу?

— Вот именно, — ответила Элизабет, мысленно отметив, что, когда Броди начинает говорить о делах, его техасский акцент сразу пропадает, а взгляд серых глаз становится ледяным и пронзительным. Собственно, на эту особенность она обратила внимание еще три года назад, когда познакомилась с Броди. Недаром же внутренний голос предсказывал ей будущие неприятности.

Нет, впрочем, Броди Ярборо умел преподнести себя и с лучшей стороны, когда ему это было выгодно: войти в доверие к собеседнику, очаровать его незаурядным умом, поразить деловой хваткой, умением решать любые проблемы. Очевидно, таким он и был на самом деле, ведь без всех этих важных качеств невозможно создать собственную телекомпанию — популярную и процветающую, программы которой неизменно собирают у телеэкранов огромную аудиторию. Одних лишь больших денег и предприимчивости явно недостаточно.

— И чем же ты недовольна? — спросил Броди, пристально глядя на стоящую перед ним Элизабет.

— А ты не догадываешься? Ты забыл, что я написала сценарий о сложной ситуации, в которой очутилась юная девушка-пианистка, пригласив к себе домой своего преподавателя? Я придумала сюжет, где акцент был сделан на проблеме выбора. А во что мой сценарий превратили ты и твои люди?

— Разве я изменил сюжет?

— Нет, но…

— Я просто расставил по-другому акценты, — усмехнулся Броди.

— Вызывающе роскошная обстановка, кровавая, нарочито затянутая сцена насилия, обнаженные тела… Это ты называешь иной расстановкой акцентов?

— Элизабет, ну ты же не вчера родилась и должна понимать, что зрителей больше всего интересуют истории про деньги, секс и насилие. Причем чем грубее и проще, тем лучше!

— Потому что ты и тебе подобные их к этому приучают! Вспомни, когда мы с тобой договаривались о создании серии шоу «Темное зеркало», речь шла совсем о другом. О моральных аспектах, проблеме выбора. А во что все это превратилось? В культ насилия, в пропаганду бесстыдства!

— Да, но они подняли рейтинг шоу, зрители ждут не дождутся следующей серии, а ты с умным видом рассуждаешь о нравственности! — раздраженно бросил Броди. — Подумай, ну кого интересуют слащавые беззубые истории о несчастных людях, попавших в беду? Никого!

— Согласна, зрители ждут не дождутся следующей серии, но среди них — не только взрослые люди, но и дети, подростки! Да и не всем взрослым по душе эти кровавые сцены! — возразила Элизабет, подходя к окну и выглядывая из него.

Офис Броди Ярборо располагался на семнадцатом этаже, но даже с такой высоты легко было заметить многочисленную группу демонстрантов с плакатами в руках, протестующих против грубых и откровенных сцен, показываемых в шоу «Темное зеркало». На улице было холодно, дул сырой, промозглый ветер, накрапывал дождь, но люди, казалось, не обращали никакого внимания на плохую погоду и продолжали митинговать.

Каждое утро, приходя на работу, и каждый вечер, покидая здание, где размещалась телекомпания Ярборо, Элизабет сталкивалась с этими возмущенными демонстрантами и выучила наизусть надписи на их плакатах. Вначале эти люди, ежедневно приходящие к входу в здание, раздражали ее категоричностью суждений и узостью взглядов, глупым упорством в осуществлении своих целей, крикливостью. Лица протестующих были искажены злобой и брезгливостью, глаза горели праведным гневом, пугая Элизабет, заставляя ее ускорять шаг. Но это вначале, а позднее…

«Секс и насилие разрушают христианский институт семьи!»

«Телекомпанию Ярборо ждет страшный суд!»

«Элизабет Найт! Вон из наших домов!»

— Разве ты сам каждый день не сталкиваешься с этими многочисленными зрителями, протестующими против секса и насилия в нашем шоу? — негромко спросила Элизабет, указав рукой на окно.

Броди Ярборо вздохнул, потянулся, лениво поднялся с кресла и подошел к окну. Встал рядом с Элизабет и положил руку ей на плечо. Она раздраженно дернула плечом и сбросила ее.

— Элизабет, давай с тобой договоримся. Ты будешь продолжать сочинять свои великолепные сценарии, появляться в прологе и эпилоге, вызывая восторг зрителей, а всеми остальными проблемами займусь я. А эти твои рассуждения о морали… Забудь о них. Ты умная женщина и должна понимать, что если нам в сети попалась золотая рыбка, то выпускать ее — верх идиотизма. Рейтинг нашего шоу очень высок, люди ждут его, оно приносит неплохой доход.

Элизабет не отрываясь смотрела в окно на темное свинцовое небо со сгустившимися огромными тучами, на мокнущих под усиливающимся дождем демонстрантов, упорно не желающих расходиться по домам, потом повернулась к Броди.

— Не все в жизни измеряется деньгами или рейтингом. Существуют еще и такие понятия, как честь и профессиональное достоинство. И когда я приступала к работе над шоу, я думала…

— Знаю, знаю, о чем ты думала! — перебил ее Броди. — Ты — женщина высоких моральных принципов, и заботиться о прибыли и высоком рейтинге шоу — ниже твоего достоинства. Молодец, уважаю тебя, ценю, но… Черт возьми, Элизабет! От твоих бесконечных необоснованных претензий я скоро заработаю язву желудка! Хватит, надоело мне слушать твои глупости! Пусть каждый занимается своим делом. Пиши сценарии, сочиняй, твори, а обо всем остальном позабочусь я сам.

Элизабет молча отпрянула от окна, резко развернулась и пошла к двери. Перед тем как распахнуть ее, она на несколько мгновений задержалась и, не оборачиваясь, бросила через плечо:

— Броди, я не шучу. Я задумывала цикл «Темное зеркало» как познавательно-информационный, помогающий людям правильно ориентироваться в сложной обстановке и принимать верные решения. Но если ты и дальше будешь уродовать мою работу и превращать шоу в дешевый кровавый боевик, то тебе придется искать другого автора и ведущего. Выбор за тобой.

— Ну что ты, дорогая, что ты, я твой самый горячий поклонник, — широко заулыбался Броди. — Все будет так, как ты скажешь.

Элизабет Найт вышла из кабинета не попрощавшись, и когда за ней закрылась дверь, Броди вернулся к столу и сел. Улыбка мгновенно сползла с его губ, в глазах вспыхнула ярость. Он схватил телефонную трубку, набрал несколько цифр и, когда на том конце провода ответили, хрипло произнес: