старшего сына Вождя в некоем условном и нереальном пространстве, невзирая на то, что сам он не был Мозголомом.

Его Дар Огневика к началу войны, хоть обладал серьезным потенциалом к дальнейшему развитию, но еще не был развит достаточно мощно — где-то на уровне старорежимных «Властей». Поэтому, получив двадцать второго июня сорок первого года простое и короткое напутствие от всесильного отца — «Иди и сражайся!», Яков отправился на фронт, являясь командиром огнеметной батареи, в чине всего лишь старшего лейтенанта, невзирая ни на какие семейные обстоятельства и родственные связи.

Боевой путь старшего лейтенанта, был хоть и короток, но исполнен необыкновенного героизма и уже седьмого июля за бой у реки Черногостница под Сенно Витебской области наряду с другими бойцами Яков Джугашвили был представлен к правительственной награде. А уже шестнадцатого июля при выходе из окружения возле города Лиозно он пропал. Согласно трёхстраничному рапорту бригадного комиссара Алексея Румянцева, который лег на стол самому Сталину, безуспешные поиски его старшего сына ни к чему не привели.

Первый допрос взятого в плен Якова Джугашвили был осуществлялся в штабе командующего Четвертой армии Вермахта генерал-фельдмаршала Гюнтера фон Клюге, куда очень ценного пленника доставили в тот же день самолётом. Допрос был проведен «обычными методами», без привлечения Магов Менталистов — просто на тот момент в штабе командующего не было подходящего специалиста с мощным Даром Мозголома. В ходе допроса, больше походившего на дружескую беседу интеллигентных и образованных людей, Яков заявил, что он с гордостью защищал свою страну и её политическую систему, но в то же время он не скрывал своего разочарования ходом войны и неслаженными действиями Красной Армии. Недвусмысленное предложение поступившее от командующего фон Клюге срочно перейти «в победоносный стан врага» он с негодованием отверг.

— Вам проще меня убить, — заявил он фельдмаршалу и группе высших офицеров, присутствующих на допросе, — я не предам по собственной воле ни свой народ, ни своего отца! Вы же понимаете, какой резонанс вызовет в СССР мое вероломное предательство?

— Вот именно, — ответил ему командующий, — мы это очень хорошо понимаем. Поэтому, и предлагаем обойтись «малой кровью», пока это еще возможно: вы соглашаетесь на сотрудничество с нами, а мы в свою очередь обеспечиваем ваше дальнейшее безоблачное существование! Вы до конца своих дней не будете знать ни в чем нужды и не испытывать никаких проблем…

— Не пытайтесь заглянуть так далеко, — иронично усмехнулся Яков. — До конца моих дней… В моем роду достаточно долгожителей — у меня «кавказские» корни. У меня есть все основания считать, что все изменится намного раньше!

— Подумайте над этим хорошенько, герр Якофф! — Недовольно фыркнул фон Клюге. — Иначе, для вас все может закончиться через несколько минут!

— Я буду этому только рад! — невозмутимо ответил на заявление командующего старший сын Сталина. — Хотя и сомневаюсь, что вы сумеете сейчас привести свой приговор в исполнение…

— Отчего же? — Генерал-фельдмаршал удивленно вскинул брови.

— Ну, вы же «вдвойне» умный человек, герр Клюге[12]! Вам совсем не выгодно вот так просто меня убивать, даже не попытавшись использовать Силовика-Мозголома. Предполагаю, что необходимый Специалист-Осененный уже спешит сюда из самого Берлина.

— Тогда зачем же дело стало, герр Якофф? Если вы сами понимаете, что наши Менталисты вас обязательно «сломают»? Вы в курсе, что вероятность необратимых последствий Ментального Воздействия на мозг обычного человека, даже Мага, необыкновенно велика? — Самодовольно продолжал склонять Якова к сотрудничеству генерал-фельдмаршал. — Вы, может быть, и сумеете выжить, но превратитесь в пускающего слюни идиота…

— Зато я буду идиотом, до конца преданным своей Родине! — Парировал старший лейтенант Джугашвили. — И, кстати, уважаемый Гюнтер, — после небольшой паузы произнес пленный, — а вы знаете, что у слова «преданный» в русском языке имеется два абсолютно противоположных смысла — это верность и предательство.

Генерал-фельдмаршал с интересом выслушал пояснения своего переводчика, а после этого произнес:

— Вас, русских, похоже, никогда не понять нам, немцам!

— Ну, да, — согласно кивнул Яков, на устах которого играла печальная улыбка, — это старая истина, известная всему миру: что русскому хорошо, то немцу — смерть!

— Вы странный народ, русские… — произнес, недовольно поморщившись, фон Клюге. — Даже если вы не сломаетесь, умрете или станете идиотом, мы все равно все раструбим по всему миру, что вы согласились на сотрудничество с нами…

— Ну и флаг вам в руки, герр генерал-фельдмаршал! — Зло рассмеялся Яков. — Без меня, подтверждающего лично эту вашу ложь, вся ваша затея превратиться в абсолютную фикцию! Никчемную пропаганду. Вам понятна моя позиция, герр Клюге?

— Ich verstehe… — Рассерженной змеёй прошипел командующий. — Ihr Russen seid echte Wilde! Nehmen Sie ihn weg! Hundedreck[13]! — Выругался в голос генерал-фельдмаршал, когда охрана вывела пленника из помещения штаба.

Прибывший из Берлина специалист, один из лучших в Рейхе Магов-Менталистов, тоже ничего не смог сделать с защищенным от чужого вмешательства сознанием Якова Джугашвили. Едва он попытался воздействовать на разум пленника Силой своего Дара, старший лейтенант натурально вырубился, свалившись на пол со стула, на котором сидел.

— Он что, в обмороке? — нервно спросил Менталиста командующий, подозревая самый худший из вариантов.

— Боюсь, что все много хуже, герр генерал-фельдмаршал, — ответил опытный Маг. — Сработала его Ментальная Защита и сознание пленника ушло в «глухую оборону». Это какая-то новая разработка русских Силовиков-Мозголомов. С такой я еще не встречался…

— Так делайте что-нибудь! — Фон Клюге в сердцах резко рубанул рукой воздух, словно шашкой махнул.

— Поспешность может только навредить, — предостерег Маг командующего от необдуманных решений. — Грубое воздействие может просто выжечь ему мозги, — обрисовал он генералу вероятные последствия дальнейшего Магического Воздействия. — Мне нужно посоветоваться с коллегами… Готовьте его к отправке в Берлин! — непререкаемо заявил он, твердо глядя в глаза разгневанного фельдмаршала.

Тело Якова Джугашвили, помещенное в стазис при помощи соответствующего Заклинания, перевезли на самолете в один из Берлинских институтов «Аненербе», занимающийся изучением мозга человека и Ментальными проблемами воздействия на него. Но столичные ученые ничего не смогли сделать с установленной русскими Магической Защитой и вскоре передали его своим коллегам-«коновалам», работающим по сходным направлениям в концентрационных лагерях и проводящих свои опыты на живых людях. По немецким концлагерям тело Якова Сталина, заключенное во Временной Стазис «путешествовало» почти два года. Сначала он находился в Хаммельбурге[14]. Весной сорок второго года в офицерский лагерь «X–C» в Любек был доставлен «спецгрузом» старший лейтенант, чье имя в приемной ведомости было указано как Динисцев[15] Яков Иосифович, а в октябре того же года безмолвный «груз» переправили в «Заксенхаузен», где за него взялся профессор Иоахим фон Эрлингер, работая параллельно со своей разработкой некробойцов — «Эйнхериев».