Но ее удивление длится считанные секунды. Она быстро предпринимает попытку контролировать свои эмоции. Гордо задирает подбородок и отводит взгляд.

— Здравствуйте, — произносит, не глядя на меня.

Идёт к столу.

Целует мать и отца.

Я встаю с места и говорю:

— Дамир.

— Милана, — уверенно говорит она, но опять избегает смотреть мне в глаза.

— Наша дочь, Миланочка, — ласково тянет нараспев ее мать, гладя Милану по руке. — Наше солнышко. Присаживайся, Милана. Вот здесь.

И она указывает ей на место напротив меня.

Сажусь и я.

Костров продолжает что-то рассказывать, но я уже не слышу его. Все мое внимание приковано к Милане.

Она аккуратно кладет салат и тонкими пальчиками ловко орудует вилкой и ножом. Кажется, что она полностью сосредоточена только на еде.

Но я чувствую ее неловкость за столом. Она старается поддерживать разговор, но получается это слишком натянуто. Слишком наигранно.

Милана намеренно не встречается со мной взглядом, хотя сидит напротив меня.

Мать увлеченно рассказывает об интересах Миланы. О том, какая она примерная студентка. О ее победах на музыкальных конкурсах. Еще о какой-то хуйне, никак не относящейся к сути.

Мне нет до этого всего никакого дела, но я терпеливо выслушиваю весь этот шлак.

— Как интересно, — произношу вслух. — Вы знаете, а я ведь тоже в детстве занимался музыкой. С удовольствием послушал бы, как играет Милана.

Бросаю на нее насмешливый взгляд. Она крепче сжимает губы и ее яростнее режет что-то у себя в тарелке.

Но, видимо, не выдерживает мой взгляд и отрывается от тарелки. Смотрит на меня своими невинными глазками, в которых я сейчас читаю только протест и спесь. Терпеть не могу этого в бабах.

Баба должна быть покорной и смотреть на своего мужчину только для того, чтобы восхищаться им.

В этой зрительной дуэли, длящейся секунды и очевидной только нам, я заставляю ее отвести взгляд в сторону.

При этом вижу, что ей некомфортно под моим пристальным взглядом. Она то поправляет волосы, то трогает пуговицы на своей блузке. Волнуется. Как будто чувствует то, о чем еще и не догадывается, но что обязательно произойдет и перевернет ее жизнь с ног на голову.

— Правда? — отвлекает меня мать Лейлы и обращается к Милане, — Миланочка, сыграй нам. Я ведь тоже давно не слушала тебя.

— Фортепиано расстроено, мам, — она натянуто улыбается матери.

— И потом я думаю, своей игрой не смогу удовлетворить изысканный вкус Дамира Зариповича, — с этими словами она опять поднимает на меня взгляд и один уголок ее губ приподнимается.

Стерва. На хуй мне твоя игра. Ты удовлетворишь меня в другом. Клянусь. Посмотрим, как ты будешь усмехаться, когда я вгоню свой член в твой рот.

Я смотрю на ее губы и живо представляю, как они скользят по мне, засасывают и причмокивают.

Сука, в штанах становится тесно. Хорошо хоть мы за столом и никто не видит, что происходит под ним.

— Ну, что ж, — пожимает плечами ее мать, — раз инструмент расстроен…

— Мне пора, — Милана внезапно встаёт из-за стола. — Я обещала встретиться сегодня с подружками. Приятно было познакомиться.

Она говорит это, глядя на стол.

— Уже? — спрашивает Костров.

— Да, пап, я обещала, — Милана целует отца и мать и уходит из комнаты.

— Мне тоже пора, — говорю и гляжу на часы.

— Как, Дамир, и ты уже уходишь? — теперь Костров удивляется уже в мою сторону.

— Да, мне надо ещё поработать.

— Ну, ладно. Спасибо, что зашел, — он пожимает мне руку.

Я прощаюсь с его женой и мы идём в коридор, где в сумке уже копошится Милана.

— Мам, вызови такси, — просит она.

— Не люблю я эти такси, — недовольно ворчит мать. — Влад, когда уже починят машину Миланы?

— Обещали к концу недели, — отвечает Костров.

— А куда Вам надо? — спрашиваю я Милану даже чересчур вежливо.

— Я доеду на такси, — упрямо отвечает она, не глядя на меня.

Пожимаю плечами.

— Миланочка, — обращается к ней мать, — мне будет спокойнее, если тебя отвезёт Дамир Зарипович.

Милана смотрит на мать, потом на отца и выдавливает из себя:

— Хорошо.

Мы с ней выходим из квартиры и идём к лифту.

Пока ждём лифт, я, не стесняясь, рассматриваю Милану. Она, конечно же, чувствует этот взгляд. Пальцами теребит застёжку сумки и упорно смотрит на двери лифта.

Наконец, он приходит.

Я пропускаю ее вперёд, лишний раз позволяя себе оценить ее зад. Так и нагнул бы её прямо здесь. Раздвинул бы её булки и порвал целку.

Но нет, успокаиваю сам себя, ещё не время. Я хочу ее трахнуть не из-за ее ахуенного зада, а чтобы отомстить. Поэтому я подожду. Желание мести во мне сильнее желания выебать ее во все щели.

Когда лифт приходит в движение, она, наконец, открывает свой сексуальный рот и говорит:

— Вы — друг моего отца и лишь поэтому я не рассказала подробностей нашей встречи. Но знайте, что я презираю таких мужчин, которые используют силу, чтобы получить желаемое.

Да она борзеет на глазах. Я нажимаю на кнопку «Стоп».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лифт резко останавливается. Так, что девчонка ойкает от неожиданности и испуганно смотрит мне в глаза.

Куда же подевалась вся ее спесь? Где эта самоуверенность?

Милана делает шаг назад и упирается в стенку. Буквально вжимается в нее так, что, наверное, каждый сантиметр ее тела сейчас касается стены.

Я пристально смотрю на нее. Она не моргает, но и взгляд не убирает. Ее губы пересохли. Уверен, ей хочется облизать их, но она боится сделать одно неверное движение.

И это правильный страх. Именно так и должна себя чувствовать женщина перед мужчиной.