Доказательством этого может служить подписанный 5 августа 1963 года в Москве представителями правительств Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космосе и под водой, к которому присоединилось подавляющее большинство государств земного шара. Этот договор отвечает жизненным интересам всех народов и способствует ослаблению международной напряженности. Он является победой миролюбивой политики Советского Союза. Однако с подписанием Московского договора сделан лишь первый шаг по пути к прекращению гонки вооружений, не означающий разоружения и не снимающий опасности войны.

Последовательно проводя линию на мирное сосуществование государств с различными общественными системами. Советский Союз делает все возможное для того, чтобы выиграть битву за мир, за мир без оружия и войн, — битву за жизнь.

Этого требуют интересы самоотверженного труда советского народа во имя построения коммунизма. Этого требует от нас память о миллионах людей, отдавших свою жизнь в годы войны с фашизмом.

Август 1963 года С. К. Тимошенко

Председатель Советского комитета

ветеранов войны Маршал Советского Союза

ВВЕДЕНИЕ

Когда международная конференция 47 государств, происходившая в Женеве с 1 по 27 июля 1929 года, завершила свою работу принятием новой международной конвенции о режиме военнопленных, казалось, что тем самым окончен путь, по которому человечество шло с незапамятных времен, что раз и навсегда закрыта последняя страница одной из самых мрачных глав в истории войн, страница, связанная с решением судьбы побежденных противников, оказавшихся в руках победителей. Это был долгий и страшный путь: от поголовного истребления военнопленных и использования их в качестве рабов, лишенных каких бы то ни было прав, до первой Женевской конвенции об улучшении участи больных и раненных на поле боя солдат (принятой в 1864 году и впоследствии замененной женевскими конвенциями об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1906 и 1929 годов). На женевских конференциях 1906 и 1929 годов были предприняты серьезные усилия облечь правила ведения войны (в том числе и вопросы обращения со здоровыми военнопленными) в форму обязательных постановлений. Это имело место также на первой (1899 год) и особенно на второй (1907 год) гаагских конференциях. Последняя конференция уделила много внимания вопросам гуманного отношения к военнопленным (IV Гаагская конвенция, приложение, ст. IV–XX). Ее постановления, касающиеся военнопленных, были дополнены и значительно расширены в Женевской конвенции о режиме военнопленных, принятой 27 июля 1929 года.

Что такое военный плен и каким он должен быть в понимании современного цивилизованного мира, четко определено в § 61 «Оксфордского учебника» 1880 года:

«Военный плен не является наказанием, налагаемым на пленного, а также не может быть и актом мести, он является лишь временным задержанием, не имеющим характера кары» [4].

Этот принцип конкретизируется в Женевской конвенции 1929 года [5] (ст. 2):

«С военнопленными следует всегда обращаться гуманно, в особенности защищая их от насилий, оскорбления и любопытства толпы.

Применение к ним репрессалии воспрещается»

Таким образом, на победителя возложены установленные международным правом обязанности по отношению к военнопленным. Целью пленения может быть только недопущение численного роста вооруженных сил противника, а целью действий по отношению к военнопленным в соответствии с современным международным правом должно быть лишь человечное обращение с безоружным противником; противник, который попал в плен, подчиняется законам, действующим в армии победителя (то есть держащего в плену государства).

Своими варварскими методами ведения войны и отношением к армии и населению противника гитлеровцы нарушили все нормы международного права, в том числе и постановления об обращении с военнопленными.

Почти год (с 14 ноября 1945 по 1 октября 1946 года) в Нюрнберге продолжался первый в мировой истории процесс главных немецких военных преступников, которым было предъявлено обвинение в совершении преступлений против мира, в совершении военных преступлений и преступлений против человечности. Масштабы и характер этих преступлений определены вынесенным на этом процессе приговором.

«Доказательства относительно военных преступлений были колоссальными по объему и очень подробными. Невозможно в рамках данного приговора соответствующим образом вновь рассмотреть их или перечислить массу документальных и устных доказательств, которые были представлены на суде. Остается истиной, что военные преступления совершались в таком широком масштабе, которого не знала история войн. Они совершались во всех странах, оккупированных Германией, и в открытых морях и сопровождались жестокостью и террором в масштабах, которые трудно себе представить» [6].

Вот что говорится в приговоре Международного военного трибунала в Нюрнберге по непосредственно интересующему нас вопросу — о преступлениях в отношении военнопленных:

«Другие военные преступления, такие, как убийство военнопленных, бежавших из лагерей и вновь захваченных в плен, или убийство командос [7] или захваченных в плен летчиков, или уничтожение советских комиссаров, были результатом прямых приказов, передаваемых по официальным каналам…

Военнопленные подвергались жестокому обращению, пыткам и убийствам не только вопреки установленным нормам международного права, но и при полном игнорировании элементарных требований гуманности.

Та же судьба выпала на долю гражданского населения на оккупированных территориях» [8].

Отдельные преступления в отношении военнопленных имели место уже во время сентябрьской кампании 1939 года. И хотя они, конечно, не достигали масштабов преступлений, совершенных в 1941–1945 годах, все же своим характером и жестокостью напоминали многие более поздние крупные преступления.

Уже в 1939 году, по окончании сентябрьской кампании, третий рейх, попирая нормы международного права, произвольно лишает польских военнопленных ряда прав, вытекающих из Женевской конвенции 1929 года. Так, 20 ноября 1939 года министерство иностранных дел третьего рейха, основываясь на ложной предпосылке о «несуществовании польского государства», сообщает шведскому посольству [в Германии. — Ред.], что считает мандат Швеции как державы — покровительницы польских военнопленных утратившим силу.

Подобное ущемление прав военнопленных, вытекающих из Женевской конвенции 1929 года, не ограничилось пунктом о «державе-покровительнице». В дальнейшем эти права были нарушены и в не менее важной области, какой является судебное преследование в отношении военнопленных за наказуемые действия. Вместо того чтобы направлять дела о преступлениях военнопленных в военные суды, их. в явное нарушение положений ст. 60–67 Женевской конвенции 1929 года, направляли в чрезвычайные гражданские суды (зондергерихты), где военнопленному, как правило, выносился смертный приговор. Более того, в обход установленного порядка судопроизводства военнопленных передавали прямо в руки полиции безопасности или в концентрационные лагеря, где их также ждала смерть.

Одна категория военнопленных еще в 1939–1940 годах стала жертвой открытого нарушения прав военнопленных. Это были евреи. Международное право осуждает дискриминацию в отношении военнопленных по признаку национальности, расы или религиозной принадлежности. Тем не менее гитлеровская Германия сочла, что эти положения