Все органы начинают сжиматься от мыслей о том, куда и зачем меня везут. Может меня хотят убить? Тогда почему не сделали этого сразу? Может будут пытать, мучить и издеваться, пока Кирилл не вернёт им долг? Лучше бы убили. Тогда бы мне не пришлось испытывать этот вселенский ужас, который меня охватывает, когда рядом находится этот дикий человек, если его можно таковым назвать. Самое интересное, никто никогда не говорил о том, что Камиль кого-то жестоко убил, искалечил, или что-то в этом роде. Его просто боятся, априори, и если честно, я их прекрасно понимаю. Мне он тоже ничего не сделал. Пока. Но я уже его боюсь, хотя трусиха — это не про меня.

Машина начала замедлять свой ход и немного трястись, будто мы едем по какой-то просёлочной дороге. Спустя пару минут она остановилась. Резко вздрогнула всем телом, когда моих волос коснулась чья-то ладонь. Он медленно развязал ткань, закрывающую глаза, и снял её, откинув куда-то в сторону. Зажмурилась и часто заморгала от яркого света с улицы, источником которого был фонарь у какого-то высоченного забора. Не говоря ни слова, все покинули машину, оставив меня сидеть в ступоре, дрожа от неизвестности. Через пару секунд дверь с моей стороны открылась, и я увидела перед собой массивную фигуру Царёва, протягивающего мне руку.

— На выход, — прогремел он, даже не удосужившись наклониться и посмотреть на меня.

Меня как будто парализовало. Я понимала, что нужно беспрекословно выполнять всё, что он требует, но не могла пошевелиться или хоть что-то вымолвить. В этот момент его рука, хватает меня за волосы и молниеносным рывком вытаскивает из автомобиля, заставив взвизгнуть от неожиданности.

Ты ещё не поняла, что я не люблю повторять два раза одно и тоже? — процедил Камиль, притянув моё лицо к своему и испепеляя меня взглядом.

В следующий миг он бесцеремонно запустил свою лапищу в задний карман моих джинс и достал оттуда телефон.

— Пошла! — резко толкнул меня вперёд, так, что я чуть не потеряла равновесие и не впечаталась лицом в калитку.

Быстрым шагом засеменила по тропинке, вытирая со щёк солёные слёзы. Было не больно физически, возможно за столько лет я просто научилась её не замечать. Было обидно, что есть на свете люди, которые могут тебя задавить, как личность, по щелчку пальцев. Моему взору открылся новый двухэтажный дом из красного кирпича, с двух сторон от него находились будки, вокруг которых носились озлобленные Доберманы. Замерла на пороге, охрана Камиля осталась позади.

— Открывай дверь, — услышала стальной голос сзади, от которого на голове зашевелились волосы.

Повернула ручку и вошла в тёмное помещение. Дверь сзади захлопнулась, и на секунду я подумала, что меня здесь заперли. Но неожиданно позади меня щёлкнул выключатель, резко развернулась и врезалась в широкую каменную грудь Царёва. Отскочила, как ошпаренная, и начала оглядываться по сторонам. Обстановка дома не намекала на то, что меня будут морить голодом, или убивать. Не думаю, что он захочет пачкать моей кровью белоснежные ковры из явно дорогого меха. Помещение освещает мягкий свет, излучаемый настенными бра, на стенах висят какие-то старые картины, стены тёплого тёмно-коричневого цвета. Я абсолютно не понимаю, куда меня привезли и для чего.

— Я могу спросить? — робко произнесла, повернув голову на Царёва, который с беззаботным видом снимал с руки часы.

— Такой подход мне нравится, — ответил непривычно мягким голосом, дёрнув уголками пухлых губ

Куда вы меня привезли? — произнесла, наблюдая, как завороженная, за тем, как он грациозно снимает пиджак и проходит в глубь комнаты.

— Можно на «ты», ты же всё-таки у меня дома, — расстегнул верхние пуговицы рубашки и начал закатывать рукава.

Сердце сбилось с ритма, и я впилась ногтями в свои ладони, чтобы немного успокоиться. Зачем он привёз меня к себе домой?

— Раздевайся, — сказал Камиль, не дожидаясь моего следующего вопроса.

— Раздевайся.

Захлопала глазами и попятилась назад, пребывая в шоковом состоянии.

— Что? — выдавила из себя дрожащим голосом.

— Раздевайся, говорю. Или так и будешь в куртке и кроссовках стоять? — произнёс это с каменным лицом, но в его чёрных глазищах плескалась усмешка.

Блин, вот я дура! Медленно стянула с себя кожанку, повесив её на крючок, сняла обувь и замялась на пороге, ожидая его следующих указаний.

— Ну, ты серьёзно? — его брови взлетели вверх, выражая недоумение. — Мне каждый шаг тебе озвучивать надо? Проходи, — махнул рукой, приглашая меня войти в зал.

Осторожными шагами ступила на мягкий пушистый ковёр, в котором буквально тонули ноги. Не скрывая интереса начала оглядываться по сторонам, изучая этот безумно уютный интерьер.

— Нравится? — прогремел у меня над головой, когда я зависла на рассматривании какой-то диковинной статуэтки на камине.

— Д-да, — вымолвила, спотыкаясь от волнения, и развернулась, снова утыкаясь носом в его широченную грудь.

В нос ударил дурманящий сладковатый аромат его парфюма, от которого немного закружилась голова. Быстро взяв себя в руки, попятилась назад, потому что находиться так близко с этим зверюгой опасно для жизни, тем более, я до сих пор не понимаю, что у него на уме, а неизвестность пугает ещё больше. Но, к сожалению, моё отступление не было удачным, так как я тут же впечаталась спиной в каменную кладку. Камиль прожигал в моём лбу дыру, я этого не видела, потому что дико боялась поднять на него глаза, но отчётливо чувствовала, так как резко бросило в жар.

— На меня смотри, — приказал Царёв и поднял мою голову за подбородок. — Ты же не такая мышь, зачем притворяешься? — прищурил свои чёрные омуты, глядя на меня сверху вниз.

Ноги затряслись и начали отказываться держать равновесие, я абсолютно не понимаю, что за хрень происходит, и почему он так влияет на людей, и в том числе на меня. Он же не урод, не похож на маньяка, у него даже оружия при себе нет. Напротив, очень красивый, нет, не так, ох*ительно красивый мужик, у которого, скорее всего, на завтрак, обед и ужин выстраивается очередь из дамочек, желающих заполучить хотя бы пятнадцать минут его драгоценного времени. Но, чёрт возьми, какой же он неописуемый ужас наводит своим леденящим взглядом. Хочется зажмуриться и провалиться куда-то под землю, только чтобы не находиться под его пристальным взором.

— Я не понимаю, зачем я тебе? Кирилл отдаст деньги, зачем ты меня забрал? — набралась смелости и подняла на него глаза.

Ой, мамочки, страшно то как. Уголки его губ дрогнули, а затем он разразился бархатным грудным смехом.

— Конечно отдаст. Всё до копейки. Только это тут не при чём, — отпустил мой подбородок и упёрся руками по обе стороны от моей головы. — Я же сказал, он лишил меня того, что мне нравилось. Поэтому я лишил его того, что нравилось ему. Всё по-честному.

— То есть ты меня не отпустишь, даже когда он отдаст деньги? — чувствую, как в горле начал нарастать комок из слёз.