Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сэр Патрик оставил после себя приличное, но никак не огромное состояние. Сыну, который теперь был сэром Феликсом Карбери, он завещал тысячу фунтов годового дохода и столько же вдове, с условием, что ее доля после смерти отойдет в равных частях сыну и дочери. Таким образом, молодой человек, который еще при жизни отца поступил на армейскую службу и не должен был содержать дом, а к тому же частенько жил у матери, получал ту же сумму, что мать и сестра, вынужденные оплачивать крышу над головой. Впрочем, леди Карбери, в сорок лет получившая свободу от рабства, не намеревалась до конца дней влачить скорбное вдовье существование. До сих пор она исполняла свой долг, помня, что с замужеством взяла на себя обязанность принимать и хорошее, и дурное. Ей, безусловно, выпало очень много дурного. Сносить брань и побои вздорного старика, покуда жесткое обращение не выгнало ее из дома, быть принятой обратно из милости, зная, что на ее репутации лежит незаслуженное пятно, выслушивать нескончаемые попреки, а затем на год или два стать сиделкой при умирающем дебошире – высокая цена за сытую жизнь. Теперь она получила свою награду, свою свободу, надежду на счастье. Леди Карбери высоко себя ценила и приняла кое-какие решения. Время любви прошло, она не позволит себе влюбляться и замуж по расчету тоже больше не выйдет. Однако у нее будут друзья – настоящие друзья, которые ей помогут и которым она тоже, возможно, будет полезной. И она найдет себе какое-нибудь дело, чтобы не скучать. Жить будет в Лондоне и займет там определенное положение. Случай свел ее с литературными кругами, а в последние год-два мысль о писательской карьере укрепилась необходимостью добывать деньги. Леди Карбери с самого начала знала, что придется экономить – не только и не столько от сознания, что им с дочерью будет трудновато жить на тысячу в год, сколько из-за сына. Она не желала другой роскоши, кроме дома в месте, которое можно будет назвать фешенебельным. В разумности своей дочери леди Карбери не сомневалась. Она знала, что на Генриетту можно положиться во всем. А вот на сына, сэра Феликса, положиться было нельзя, и все равно леди Карбери любила его беззаветной материнской любовью.
В то время, с которого начинается наш рассказ, то есть когда леди Карбери села писать редакторам, она отчаянно нуждалась в деньгах. Сэру Феликсу было в ту пору двадцать пять лет. Он четыре года прослужил в модном полку, но уже продал патент и, чтобы сразу сказать правду, прокутил всю полученную в наследство собственность. Все это мать знала, и знала также, что на свой небольшой доход сумеет прокормить и себя, и дочь, и баронета. Однако она не знала, сколько у баронета долгов – да он и сам не знал. Баронет, продавший офицерский патент в гвардейском полку и получивший наследство, может взять в долг очень много, и сэр Феликс сполна использовал эту привилегию. Жил он дурно во всех смыслах – сидел на шее у матери и сестры, так что им приходилось во всем себе отказывать, но пока ни та ни другая его не упрекала. Поведение отца и матери приучило Генриетту, что мужчине и сыну простителен любой порок, в то время как женщина, а