Генерал ответил не сразу.

— Милорд…

— Нет, Брэнт. Я обращаюсь к вам как к другу, не как к вассалу.

Дарзо подкрался ближе и осторожно, не касаясь покрытых ядом лезвий, достал метательные ножи.

— Если мы ничего не предпримем, — сказал генерал, — королем станет Алейн Гандер. А он слаб, бесчестен и вероломен. В Крольчатнике и так уже заправляют Са'каге; королевские дозорные не смеют даже сойти с дороги. Дальше будет только хуже. Са'каге укрепили свое положение благодаря «Игрищам смерти». У Алейна нет ни малейшего желания бороться с Са'каге, а у нас еще есть возможность их уничтожить. Так обманываем ли мы себя, считая, что будете куда более достойным королем? Ничуть. К тому же трон принадлежит вам по праву.

Блинт сдержал улыбку. Лорды преступного мира, Девятеро из Са'каге, мыслили точно так же, поэтому Блинту и следовало позаботиться о том, чтобы Регнус Джайр не стал королем.

— А с точки зрения тактики? По-вашему, мы можем это устроить?

— Малой кровью. Герцога Уэссероса нет в стране, а мое войско как раз в городе. Люди верят в вас, милорд. Нам нужен сильный и благочестивый король. Вы, Регнус.

Герцог Джайр посмотрел на свои руки.

— А семью Алейна придется убить? Это тоже малая кровь?

— Хотите правду? — тихо спросил генерал. — Даже если мы не отдадим такой приказ, кто-нибудь из наших людей, дабы оградить вас от опасности, все равно их убьет, пусть и рискуя оказаться на виселице. Так в вас верят.

Герцог Джайр вздохнул.

— Словом, все сводится к вопросу, стоит ли убить нескольких людей сейчас, чтобы спасти многих других в будущем?

«Интересно, когда меня последний раз мучили такие сомнения?» — подумал Дарзо, насилу удерживаясь от того, чтобы метнуть ножи.

Он сам удивился своей злости. С чего бы это? Дело было в Регнусе. Он напомнил Дарзо короля, на которого тот работал в далеком прошлом. Короля, которому стоило служить.

— Ответить на этот вопрос надлежит вам, милорд, — сказал генерал Агон. — Но, если позволите, настолько он ли затруднителен?

— Что вы имеете в виду?

— Вы до сих пор влюблены в Налию?

Налия была женой Алейна Гандера. На лицо Регнуса легла тень печали.

— Я был помолвлен с ней целых десять лет, Брэнт. Друг с другом мы познали прелесть любовных ласк.

— Сожалею, милорд, — сказал генерал. — Не мое это…

— Подождите, Брэнт. Я ни с кем не завожу об этом речь. Быть мне королем или не быть — решить слишком непросто. — Герцог глубоко вздохнул. — С тех пор как отец Налии расторг нашу помолвку и женил дочь на этом подлеце Алейне, минуло пятнадцать лет. Мне давно пора прийти в себя. Я и пришел. Однако по сей день не могу спокойно смотреть на Налию и ее детей, а как представлю ее в постели с Алейном Гандером, делается тошно. Моя собственная женитьба принесла мне единственную отраду — сына Логана. Полагаю, что жизнь Налии ничуть не слаще.

— Милорд, и вы, и она вступили в брак против воли. Тем не менее вы не сможете развестись с Катринной и жениться на…

— Не смогу, — кивнул Регнус. — А если королевские дети останутся в живых, то будут вечной угрозой моему сыну, что бы я ни решил: усыновить их или отправить в ссылку. Старшему мальчику Налии четырнадцать лет — он слишком взрослый и уже понимает, что должен стать наследником престола.

— Правда на вашей стороне, милорд. Кто знает? Может, когда вы взойдете на трон, все вопросы нежданно разрешатся сами собой?

Регнус печально кивнул. Он понимал, что в его руках судьбы сотен тысяч людей, но не ведал, что сам сейчас — на волосок от смерти.

«Если он затеет мятеж, клянусь ночными ангелами, я тотчас убью его, — решил Блинт. — Сейчас я на службе у Са'каге. И, как обычно, у самого себя».

— Да простят меня нерожденные поколения, — сказал Регнус Джайр со слезами на глазах. — Я никого не стану убивать, Брэнт. Не могу. Лучше присягну ему на верность.

Мокрушник вернул ножи в ножны, стараясь не обращать внимания на смешанное чувство облегчения и отчаяния.

Все из-за этой чертовой бабы. Она меня сгубила. Она все губит.

Блинт разглядел засаду с пятидесяти шагов и без раздумий пошел дальше. До рассвета оставалось не меньше часа. На извилистых улочках Крольчатника можно было встретить лишь торговцев, которые задержались у потаскух и теперь спешили домой к женам.

Цеховые — судя по знаку, который Блинт увидел на стене, из «Черного Дракона», — прятались в узком переулке, где на жертву можно броситься со всех сторон, в том числе и поспрыгивать с невысоких крыш.

Блинт прикинулся, что прихрамывает на правую ногу, запахнул накидку и опустил ниже на глаза край капюшона. Как только он вошел в переулок, к нему, размахивая ржавой саблей и оглушительно свистя, подскочил один из детей постарше — их обычно называли «большие». Мгновение, и цеховые крысята окружили мокрушника плотным кольцом.

— Умно, — заметил Блинт. — Выходите на ночную охоту, когда остальные цеховые спят, и нападаете на «мешки», что блудят по ночам. Объяснять женам, откуда у них синяки, не хочется никому, вот они и отдают вам деньги без боя. Неплохо. Кому в голову пришла эта мысль?

— Азоту, — сказал «большой», указывая куда-то за спину убийцы.

— Заткнись, Рот! — прикрикнул цеховой старшина.

Душегуб взглянул на тщедушного мальчика на крыше. Тот, держа наготове камень, пристально смотрел на него светло-голубыми глазами. Дарзо где-то видел его прежде.

— Сдал товарища, — произнес он.

— А ты языком-то не болтай! — воскликнул «большой», продолжая размахивать саблей. — Гони кошелек или прощайся с жизнью.

— Джа'лалиэль, — сказал темнокожий цеховой крысенок. — Он назвал их «мешками». Торговцы не знают, что мы их так зовем. Он из Са'каге.

— Молчать, Джарл! Сделаем, что задумали. — Джа'лалиэль закашлялся и сплюнул кровью. — Давай сюда…

— У меня нет времени на глупости. Отойди с дороги, — сказал Дарзо.

— Гони…

Убийца прыгнул вперед, поворачиваясь вокруг своей оси, левой рукой выхватил у Джа'лалиэля саблю и ударил его в висок локтем правой, однако так, чтобы не убить. Не успели крысята и глазом моргнуть, как борьба закончилась.

— Я же сказал: у меня нет времени на глупости.

Дарзо сдернул капюшон.

Он знал, что наружность его неказистая. Он был долговяз, с грубыми чертами, русыми волосами, клочковатой бородой и рябыми щеками. Но дети, взглянув на него, бросились врассыпную, будто от треглавого чудища.

— Дарзо Блинт, — пробормотал Рот.

Камни попадали из детских рук.

— Дарзо Блинт, — волнами прокатилось по стае цеховых крысят.