о том, чтобы письмо было отправлено в церковь. Даже самые близкие ей люди, а их было немного, не подумали бы отправить письма в это жуткое место.

— Что ж, полагаю, ты возбудил мое любопытство, — она наклонилась и вытащила письмо из его нагрудного кармана.

Конверт был черным, как ночь, аккуратно сложенным и обрамленным золотом. Единственная восковая печать с буквой «С» держала его закрытым. Повертев его в руках, она попыталась понять, кто мог послать ей такое письмо.

Она не могла понять.

— Давай, открывай, — вздохнул Леон, закончив стежки и завязав узел на конце. — Признаюсь, мне очень хотелось увидеть, что он скажет.

— Он? — интересно. У нее не было ни бывших любовников в этом районе, ни тех, кто знал, что она из Церкви. Мэв была осторожна, они никогда не знали слишком много о ее истории. Или что ей не хватало одной важной черты человечества.

Она сломала печать и открыла письмо. Ключ выпал оттуда раньше, чем она смогла вытащить страницу. Бронзовый металл видал дни лучше. Края позеленели, значит, снаружи ключ был медным. Зачем кто-то прислал ей ключ?

Письмо выскользнуло на ее колени, и написанные слова напугали ее.

Карминный Герцог просит вашего присутствия в Кастра Ноктис. По прибытию вы получите ключи от всех замков, кроме одного. И помните, Мэв Винчестер, вы — гость в этом доме.

— Карминный Герцог? — сказала она, протягивая письмо Леону. — Я не знаю, кто это. Должна знать?

— Видимо, да, — он держал бумагу так, словно она могла вот-вот вспыхнуть. — Папка содержит всю информацию, которую тебе нужно знать о нем, но мы его немного боимся. Церковь изучала его род какое-то время. В том герцогстве много денег, и никто не знает, откуда. Мы подозреваем, что все Карминные Герцоги — одна личность.

— Бессмертный? — спросила Мэв.

Он мрачно ответил:

— Вполне возможно.

— Ах. Значит, не просто бессмертный, — она сглотнула. — Вампир.

Она встречала такого лишь раз, и это прошло плохо. Монстр оставался в тени, его почти невозможно было отследить и еще труднее найти. Мэв никогда не забудет гнездо этого ужасного существа и все мертвые тела, которые она нашла внутри. Убить его было труднее, чем любого другого сверхъестественного, за кем она охотилась.

— И они считают, что только ты можешь убить его, если наши подозрения верны.

— Я больше не буду драться с вампиром, — прошипела Мэв. — В прошлый раз я чуть не умерла. И знаешь, как мне тяжело это говорить? Я не сражалась ни с чем, что было так близко к тому, чтобы убить меня. Даже тот оборотень.

Она охотилась для Церкви всю свою жизнь. Они научили ее быть безжалостной убийцей, если нужно, и все потому, что никто не ожидал, что такая женщина, как она, попытается убить их. Но ее руки были залиты кровью. Настолько, что ее душа тоже корчилась в сотне красных пятен вины.

Леон сжал ее руки, сжал так сильно, что ей пришлось сосредоточиться на нем.

— Если ты сделаешь это, они согласились освободить тебя от уз Церкви. Это важно для них, Мэв. Они хотят его смерти, если он вампир. А если нет, то они используют его в своих интересах. В любом случае, думаю, тебе стоит взяться за эту работу.

— Вампиры опасны, — пробормотала она. — Я не хочу видеть другого в своей жизни. Не говоря уже о том, чтобы принять приглашение от одного из зверей.

— И все же он попросил тебя.

Эта маленькая деталь вызывала у нее любопытство. Она ни разу в жизни не встречала Герцога, и она знала, что никогда не встречала такого вампира. Так откуда он знал ее имя? Он смог найти ее через Церковь?

— Ну же, — Леон сжимал ее пальцы. — Ты знаешь, что не можешь отвернуться от такой тайны.

Она хотела. О, вся ее душа кричала ей отказаться и продолжить охоту на мелких существ, как бесов и пикси. Может, она будет расследовать демонов всю жизнь.

Но ее сердце шептало, что, если она возьмется за эту работу, будет свободной. Да, она могла не выжить. Но свобода? Разве не стоило рискнуть хоть раз в жизни ради этого золотого эликсира?

— Ладно, — прорычала она. — И какого дурака они отправят со мной? Я знаю, что они не отправят меня одну.

Леон встал и снял плащ со спинки стула. Он надел его и ответил:

— О, этим дураком буду я.

— Ни за что. Ты еще не опытный, Леон. Ты никогда даже не проводил экзорцизм, — Мэв встала, взмахивая руками. — Посылать тебя со мной — это посылать тебя в могилу. Они должны отправить кого-то другого.

— Поздно. И я всю жизнь изучал, как одолевать существ теней. Я знаю сверхъестественных почти лучше тебя, — он улыбнулся, хотя выражение было слабым. — Не переживай за меня, Мэв. Мы одолеем этого монстра вместе.

И Леон оставил ее маленькую квартиру и пропал, словно не сказал глупостей. Ребенок-священник отправится с ней биться с вампиром?

Они оба умрут на этой миссии.

Выдохнув, она стала пить ром, пока не закашлялась. Это плохо кончится. Это могло быть самым глупым решением в ее жизни.

Но… свобода.

Стоило ли это риска жизнью? Вампиры были не теми существами, с которыми можно было играть. С ними было сложнее всего, они убивали, чтобы жить. Это было проблемой.

Она склонилась, кривясь от натяжения новых стежков, взяла зеркальце со столика у кровати. Края покрылись патиной за много лет, которые она носила его с собой, но зеркальце было верным средством связи с ее сестрами.

Беатрис была занята. И ей не нравилось, когда Мэв вдруг ее вызывала.

Оставалась Луна.

Фу.

Мэв открыла рот, подула на стекло, чтобы оно запотело. Она осторожно написала на поверхности имя сестры.

— Луна, — сказала она. — Ты занята? Я вот-вот совершу нечто глупое, и я хочу, чтобы ты меня отговорила.

Прошло несколько минут, туман со стекла пропал, и стало видно милое лицо ее сестры.

Они все были разными. У Мэв были светлые волосы, но у ее сестры рыжие кудри обрамляли голову облаком. Ее плечи были мускулистыми, а сильная челюсть выглядела мужественно. Луна всегда выглядела крупной. То ли из-за волос, то ли из-за постоянных приключений, но Луна всегда была необычной, и она хотела, чтобы все это знали.

Ее сестра стояла в роскошной спальне, полной красок и шелков. Расшитое покрывало? Зачем это кому-то?

— Где ты? — Мэв на миг отвлеклась.

— О… — Луна оглянулась, повернулась к ней и подмигнула. — Кое-где.

— Воруешь у этих людей? — ей не нравилось, когда ее сестра так делала.