— Жениться ему предложила. На полном серьезе.

— Брешешь! — забывая о такте, выражается подруга, заглядывает ко мне в ванну.

— Два раза, — и глазом не моргнув смотрю на ее удивленную физиономию через зеркальное отражение, смываю пену.

— Сдалась ты ему, ага… кто ты и кто Лютольф…

— А я тебе что, мышь серая? Почему мое предложение о браке не может быть правдой? Вдруг Марк согласился?

С каменным выражением лица подшучиваю над Верой и тянусь к полотенцу. Девушка, растерявшись, хлопает ресницами, невнятно бормочет, поправляет очки. Подруге еще целый день трудиться в лаборатории, поэтому решаюсь приоткрыть завесу интриги, чтобы Вера остаток времени голову не ломала. Не фантазировала.

— Посуди сама у Марка десятки клиентов и в рекламе он не нуждается. Его телефон ежеминутно разрывается, и мои настойчивые звонки были не исключением. Лютольф отдыхал в Англии, когда я пыталась до него достучаться. Вот чтобы случилось, услышав адвокат в трубке мое нытье про дочь? Не глазей… Послал он меня. Сказать куда?!

— На Кудыкину гору?

— Нет, Вера, похлеще, — встряхнув руками, шагаю из ванной. — Знаешь, Лютольф не актер и не певец, чтобы страдать от назойливых фанаток. А здесь такой интерес. Тайная поклонница. Могу, на что угодно поспорить — Марк сохранил мой номер в записную книжку давно, когда еще был за границей.

— Во дела… на эффект неожиданности зацепила Лютольфа?

— Это только начало. Ты, кажется, опаздывала.

Самодовольно дотрагиваюсь подбородка Веры и закрываю ее разинутый рот. Подруга вздрагивает, приходит в себя, продолжает сборы. Я упираюсь в дверной косяк, наблюдаю за суетой, контролирую, чтобы заполошная Вера ничего не забыла. У нее часто такое бывает.

— Когда-нибудь я обязательно разработаю эликсир молодости, — обувается на пороге. — Из стволовых клеток. Лет через пять, может быть. И Самсонов мне указ. Пусть только попробует присвоить открытие себе! С потрохами сожру!

— Вер… — в который раз ставлю заезженную пластинку, — а в вашей лаборатории не могли ошибиться? Специально подменить материал перед исследованием на родство Олега и Стеши?

— Ты что! — резко выпрямляется, берет с вешалки пальто. — Это уголовно наказуемо и… Насть…я лично перепроверила информацию. Олег не отец Стефании.

— Бред… — запрокидываю голову от нахлынувших слез. — В клинике по зачатию говорили то же самое…

— Не знаю, что наплели врачи, но у нас государственная лаборатория и все строго. Гены это тебе не игрульки. Даже если бы я хотела, никак не смогла помочь…

— Да, конечно. Спасибо за все…

Натягиваю улыбку, легонько хлопнув Веру по плечу, запираю за ней стальную дверцу. Не успеваю выдохнуть, как слышу из комнаты звонкий голосок дочери.

— Пиу! Пиу!

Я выучила первый и незамысловатый язык Стефании. Ей одиннадцать месяцев и дочка только начинает говорить. Разворачиваюсь, иду на зов. Дочь в ожидании меня напрудила в памперс и сейчас настойчиво просит гигиены. Информация не столь важная, но даже ее скрывать не буду.

Укладываю Стефанию на пеленальный столик, пыхчу, когда малышка ёрзает, пинается ножками, однако процесс по смене подгузников доведен до совершенства и мне быстро удается переодеть Стешу в свежий.

В манеж возвращаться малышка не хочет, я понимаю это по возгласу «не». С улыбкой покачиваю на руках дитя, смотрю на ее личико.

— И в кого ты у нас такая глазастая?

У меня цвет радужки зеленый, муж голубоглазый и не отличающийся выразительным взглядом. Он на татарина больше похож. Белобрысого татарина. Да. А Стефания брюнетка с темными омутами и чертами пошла в мою прабабку. Наверное. Других объяснений у меня нет, если не вдаваться в мистику.

Продолжаю заигрывать с малышкой, щекочу, трогаю кончик носа. Внезапно как гром среди ясного неба слышится стук в дверь. На мгновенье я цепенею, по инстинктам прижимаю к себе дочь. А удары не стихают. Тут же кидаюсь к окну и с высоты третьего этажа внимательно изучаю двор у подъезда.

Ищу глазами кроваво-красный Мерседес Олега. Ни с чьим другим его не перепутаю он один на весь город. Авто бывшего супруга не обнаруживаю. На всякий случай задергиваю штору.

С опаской крадусь в прихожую, для начала мониторю незваного гостя в глазок.

— Марк Яковлевич? — ошарашенно говорю, высовываюсь в зазор.

— Извините за беспокойство, но позволите войти?

— Конечно… — пропускаю адвоката в квартиру, покачиваю на руках Стешу.

— Милый мальчик. Богатырь, — бесстрастно говорит Марк, запирает дверь.

— Это девочка, — стиснув зубы, поправляю, интуитивно прячу малышку от Лютольфа, чтобы не сглазил. — Я же рассказывала вам.

— Точно… — делает шаг.

— Разуйтесь, пожалуйста, Марк Яковлевич, — беру на себя смелость, притормаживаю адвоката. — В доме маленький ребенок.

На удивление Лютольф с пониманием относится и не корчит из себя выскочку. Марк оставляет эксклюзивные туфли на коврике у порога, будто хозяин снимает верхнюю одежду, заполняя квартиру своим ароматом одеколона.

Надо бы хоть чаю предложить именитому адвокату, а то растерялась совсем. Марк и так скрипя клыками согласился помочь. Я же словно вросла в паркет.

— Кухня слева, — радушно указываю Марку, — скоро вернусь.

Дергаюсь и быстро иду в комнату.

Хитренькая Стефания будь ее воля, круглосуточно не слазила с моих рук. Дочь видит манеж и капризничает. Визжит, не хочет приучаться к самостоятельности. Вопреки несогласиям мне нужно оставить Стешу тут, чтобы разобраться с адвокатом. Сую дочери погремушку, слышу позади медленные шаги.

— Как она кричит. Неужели вы применяете физические меры наказания к своей несовершеннолетней дочери?

— Пфф! Чего?!

Удумал.

— У ребенка истерика.

— Это просто детская блажь! — нервно бросаю Марку, качнув Стешу, усаживаю в манеж. — Дочка полностью здорова и очень привязана к матери, между прочим. Не хочет и на секундочку расставаться.

— Тогда откуда на ее руке синяк?

Лютольф коршуном нависает над нами, мрачнее тучи буравит глазами, а меня словно кипятком ошпаривает. Резко окатывает жаром до испарины.

Пару раз моргнув, замечаю на руке Стефании темное пятнышко размером с миндальный орешек. Успеваю выпрямиться, встретиться с укоряющим взглядом Марка и снова нагнуться в манеж.

Присматриваюсь, с облегчением слюнявлю палец и провожу по коже дочери.

— Красочки это… Стеша в мое отсутствие занималась рисованием.

К слову, малышка потихоньку начинает успокаиваться, переводит внимание с меня на нового мужчину. Лютольф ее интересует так, что Стефания полностью прекращает голосить и почти не моргая рассматривает Марка. Будто он инопланетянин и внезапно свалился с луны.