– А вы имеете какое-нибудь отношение к С. Р. Филдингу, писателю – романисту?

– Сара – Роза, – объяснила девушка. – Я подписываюсь инициалами, чтобы сохранить анонимность.

Услышав это, доктор вскинул голову и восхищенно посмотрел на девушку.

– Вы та самая Сара Филдинг?!

– Да, сэр.

Врач оживился:

– Какая честь для меня разговаривать с вами! “Матильда” – один из моих любимых романов!

– Это мое лучшее произведение, – честно призналась Сара.

– Мы с женой целые вечера проводим, обсуждая возможное окончание романа. Быть может, Матильда бросилась с моста, чтобы покончить со своей несчастной жизнью, быть может, она предпочла искупить грехи молодости… – Прошу прощения, – раздался ледяной голос Кравена. – Я вообще – то обливаюсь кровью. А Матильда пускай отваливает.

– Ох, извините! – Сара смутилась. – Доктор Хиндлей, продолжайте осмотр, пожалуйста. – Она посмотрела на Ворзи:

– Где мне подождать?

– В соседней комнате, пожалуйста. Вы можете выпить там чаю и умыться. – Ворзи был сама предупредительность.

– Спасибо, – поблагодарила девушка.

Выходя из спальни, Сара глубоко задумалась. Что же такого особенного было в ее “Матильде”? Книга пользовалась бешеной популярностью. Недавно по этому роману даже написали пьесу и поставили ее в театре. Читатели без устали обсуждали героиню романа, как будто она была реальным персонажем. Казалось, все приходили в неописуемый восторг оттого, что роман не завершен.

Это была история деревенской девушки, которая убежала их дома и ступила на порочный путь проституции. Сара намеренно оставила роман незавершенным. На последней странице Матильда – героиня произведения – стоит на Лондонском мосту и не может решить, покончить ли ей с собою, или посветить остаток жизни тому, чтобы делать людям добро. Читатели, по замыслу автора, должны были сами додумывать судьбу героини. К слову сказать, сама Сара считала, что не важно, умерла ли ее героиня или нет. Главное то, что Матильда осознала свои ошибки.

Словно вспомнив что – то очень важное, Сара всплеснула руками, вытащила из своей сумочки очки, нацепила их на нос и раскрыла записную книжечку. “Отваливает” – записала она новое для себя слово.

Затем девушка медленно стянула с себя плащ и повесила его на спинку стула. У нее было такое чувство, словно ее пригласили во временно пустующее звериное логово. Подойдя к окнам, она отодвинула тяжелые портьеры сливового цвета и выглянула на улицу. Весь Лондон был как на ладони – мир занятых людей, погруженных в собственные проблемы.

Сара перевела взгляд на гостиную и стала рассматривать золоченые рамы зеркал, роскошную мебель, инкрустированные полудрагоценными камнями столики, вазы с живыми тепличными цветами… Что и говорить, комната было замечательная, но уж слишком экстравагантная.

Больше всего на свете Саре нравился маленький домик ее старых родителей, замечательный огород и чудесный сад, за которым трепетно ухаживал почтенный Филдинг. А их небольшой двор и выгон для лошадей, где разгуливала одна – единственная старая серая лошадь по кличке Эппи, грели ей сердце куда больше, чем роскошные лужайки причудливых особняков. Ветхие кресла и диванчик в крохотной гостиной Филдингов никогда не пустовали: к ним постоянно захаживали гости. У родителей Сары было много друзей, и чуть ли не все жители Гринвуд – Корнерз любили навещать это милое семейство.

Особняк Кравена – совсем другое дело. Роскошный, но пустынный дворец. Сара задержалась перед одной из картин, украшавших стены: на ней маслом были изображены какие – то античные боги.

Внезапно из спальни раздался стон, и ругань мистера Кравена потоком обрушилась на доктора, зашивавшего, по всей видимости, рану на лице своего пациента. Сара пыталась не обращать внимания на доносившуюся до ее ушей брань, но любопытство все же взяло верх. Она тихо подошла к дверям спальни и увидела, что Ворзи с доктором Хиндлеем склонились над головой Дерека. Больной, укрытый белой простыней, лежал почти без движения, лишь руки судорожно комкали съехавшее на край кровати одеяло; по всему было видно, что он едва сдерживается, чтобы не оттолкнуть от себя врача.

– Мы дали вам весь опий, мистер Кравен, – проговорил доктор, делая еще один стежок.

– Да эта дрянь на меня не действует. Еще виски!

– Если бы вы потерпели, мистер Кравен, я бы все сделал за несколько минут.

Ответом ему был душераздирающий стон.

– Будьте вы прокляты, а вместе с вами и все ваши кровопускания, вправление костей и лечения!

– Мистер Кравен, – перебил его Ворзи, – доктор делает все возможное, чтобы шрам на лице был не так заметен. Он пытается помочь вам! Пожалуйста, не ругайте его.

– Да нет, все в порядке. По крайней мере, теперь я знаю, чего от него можно ожидать, – спокойно проговорил врач и уверенными, но осторожными движениями стал обрабатывать края раны.

Несколько мгновений в спальне стояла тишина, но потом Дерек снова застонал.

– Дьявол и преисподняя! Плевал я, как это будет выглядеть! Оставьте меня в покое! – Он попытался встать с кровати.

Сара тут же вошла в комнату. Понятно, что Кравен – человек очень темпераментный, но надо заставить его лежать спокойно. Просто стыдно не позволить врачу зашить рану.

– Сэр, – быстро проговорила девушка. – Я знаю, что вам очень неприятно, но вы должны потерпеть. Может быть, сейчас вы и не интересуетесь своей внешностью, но вдруг когда-нибудь потом все переменится. К тому же… – она на мгновение запнулась, – … такой большой и сильный человек, как вы, должен уметь терпеть. Уверяю вас, это даже и сравниться не может с тем, что испытывает женщина во время родов!

Дерека несколько отрезвили слова Сары. Девушка, видно, не мало забавляла его.

– Откуда ты знаешь? – усмехнулся он.

– Я однажды присутствовала при родах – у нас, в Гринвуд – Корнерз. Это тянулось много часов, но моя подруга вытерпела адскую боль, не издав ни звука.

Ворзи с мольбой взглянул на нее.

– Мисс Филдинг, – чуть не простонал он, – вам будет лучше в соседней комнате.

– Да я просто развлекаю мистера Кравена разговором. Может, так ему будет легче… Вас это устраивает, мистер Кравен? Или мне лучше уйти?

– У меня появился выбор? Останься. Мели языком дальше.

– Рассказать вам о Гринвуд – Корнерз?

– Нет, – Дерек стиснул зубы и сдержал стон. – Расскажи о себе.

– Очень хорошо. – Сара подошла к кровати. – Мне двадцать пять лет. Я живу в деревне с родителями… Тут Дерек снова застонал, и она замолчала. Ему было очень больно.

– Продолжай, – грубо приказал он.

Сара лихорадочно припоминала, что еще она может рассказать о себе.

– Ах, да, – вновь заговорила она, я … за мной ухаживает один деревенский молодой человек. Нам нравятся одни и те же книги, хотя у него более изысканный вкус, чем у меня. Ему не нравится то, что я пишу. – Сара подошла поближе и с любопытством взглянула на Дерека. – Так вот… – сказала она и опять остановилась.