"Это я-то дырка! - злопамятно думал он. - Ну, Веселуха, погоди, узнаешь ты у меня".

Ах, ночь петербургская, осенняя ночь! Листья слетают, сумерки тают, птицы кричат и витают. Грибами пахнет, сыростью постельной да банной одурью похмельной, в потемках приглядной. Бледные лица во тьме, как рубахи, груди волнуются, как море, в землю впивается горький ливень, сбивает с деревьев листья. Очень просто в такую ночь некоторые выпускают душу полетать - а она и не возвращается... держите крепче, закусывайте, жгите свечи.

Ах, ночь петербургская - печальная ночь. Прочь, ступай прочь!

Глава 2: С прибором

Нева созрела, налилась

Все возвышалась в ней вода

Бежала, спела и вилась

Рвала и мыла горы льда

Крошились брызги под мостом

И капли-росы били в дом

Поверх всего разлился пар

Засыпал снег

Тугие косы

Стыл поток

Рукавчик треснул и потек

И затопил пологий брег

А мы стояли на мосту,

Который выгибался над водой,

Разлитой вправо, влево на версту,

Под низкой тучей и звездой,

А справа крепость высока, красна

Стояла третий век - зубцы и завитушки,

Нам в ноябре невидима весна,

И только легкий запах стружки

Приносило к нам с залива

Третий век тут пахнет эдак,

Может, твой дворянский предок,

Угодивший несчастливо

В эту крепость, чуял тоже

Этот запах, запах нови,

Он был шишка и вельможа,

В жилах пламенныя крови.

Нева играет и шипит,

Она сравнительно чиста,

И ею, словно пивом "Пит",

Мы упиваемся с моста,

А Питер строит, мастерит

И жизнь нелегкая проста.

В осенних думах восседал Ян Веселуха на столе с ногами, держа в руке бокал молодого Божоле. В кресле скрутился калачиком господин Лукин, рассчитывая, сколько будет стоить аренда самого дешевого помещения. На полу, среди раскиданных цацек и болтов, сидел растерянный Рябинин и крутил носом.

- В чем дело? - спросил Веселуха.

- Кристалла нет, - объяснил Рябинин.

Кристалл для прибора был - главнейшее дело. Без него можно было и не заморачиваться.

- Что, на весь Питер ни одного кристалла фторида лития? - не поверил Веселуха. - Что-то ты мне голову морочишь. Не может быть.

- Нету, нету, - отозвался Лукин из кресла. - Я весь город обегал. Ни на рынке, ни в супермаркете - нет. Даже в частных коллекциях нет. Увы.

И они уныло поникли головами. Веселуха прислушался к завыванию ветра, всмотрелся в осенний сумрак за окном, и подумал: "В такой день хорошо играть свадьбы и заключать контракты". Плакать же в такой день совершенно ненужно и даже вредно: Нева может выйти из берегов. Веселуха вскочил со стола, взял длинную веревку, намотал ее на пояс и призвал:

- За мной.

Навстречу ветру ехали они, по набережной и через мост; Петропавловская крепость встала перед ними огромным хищным зубом; служитель пустил их внутрь, и они молча, только отдыхиваясь, дошли до самого верха. Дальше лестницы не было, и балки кончились.

- Если друг оказался вдруг, - сказал Веселуха, стягивая пояс веревкой. - Первый я, за мной Рябинин, Лукин третий.

Шпиль был мокрый и скользкий, он сужался. Несмотря на дикий ветер, с подветренной стороны на Веселуху село три стойких комарихи и пили кровь. Болото внизу колыхалось и вздымалось, гнулись травы, зрели решения, ехали машины. На булыжной площади стояли, взявшись за руки, дети Рябинина, глядя вверх.

- Я наверху! - крикнул Веселуха, перекрывая гул ветра. - Начинаем!

- Пошел! - крикнул Рябинин Лукину.

Трое отлипли от шпиля, и на истошном ветру завопили в три голоса на всю Россию:

- НУЖНЫ КРИСТАЛЛЫ ФТОРИДА ЛИТИЯ!

Вздохнули - и по новой:

- НУЖНЫ КРИСТАЛЛЫ ФТОРИДА ЛИТИЯ!!

На три голоса, за скользкий шпиль цепляясь, голову запрокидывая:

- НУЖНЫ КРИСТАЛЛЫ ФТОРИДА ЛИТИЯ!!!

Но не давала ответа Россия на запрос их неистовый и серьезный. То ли не было у нее кристаллов фторида лития, так нужных для дифракционной решетки нового прибора, то ли просто занималась она своим делом. И Рябинин повис на своей веревке, сокрушенно цыкая зубом, а Лукин пнул шпиль носком ботинка, а дети Рябинина внизу сели, взявшись за руки, на булыжник, - но не сдался Ян Веселуха. Он мотнул головой и заорал один - злобно и вдохновенно:

- Эй, вы! Срань болотная! Ишаки отвязные! Это ваш последний шанс продать ваши хреновы никому не нужные кристаллы фторида лития! Если я и соглашаюсь купить их у вас, то только из сожаления к вам, потому что больше дураков вы не найдете! Я жду три секунды и слезаю!

И вот тогда где-то всколыхнулись верхи бурьяна, забулькало болото, и раздался голос - слабенький и вроде женский:

- Ну бяритя, бяритя! приезжайтя! так и быть, прададим! есть у нас адин кристалл, мы им агурцы саленыи придавливаям!..

- Мы должны говорить не о том, что нужно нам, - понял Веселуха, - а о том, что нужно нашему партнеру.

Лукин только головой покачал: Ян Владиславович удивительно быстро делал выводы.

- А теперь нам нужен кредит доверия, - сказал Веселуха. - Ты, Лукин, лично - что можешь предложить? Ничего? Тогда - зачем мы тебя держим?..

- Не так скоро, - сказал Лукин, вытряхивая комаров из ушей. - Есть у меня одна затейка... Только не удивляйтесь и не мешайте мне.

- Глупо, - пожал плечами Веселуха. - Кто и зачем будет тебе мешать, если ты принесешь нам деньги?

- А если это беззаконие? - вмешался Рябинин, враждебно глядя на Лукина.

"Разделяй и властвуй, - подумал Веселуха, - совок и жулик в товарищах".

- Если беззаконие, - сурово сказал он вслух, - тогда... деньги отберем, а тебя, Лукин, сдадим в ментовку.

Надушенный и одетый в хорошее пальто, Лукин стоял посередине Сенной площади, поигрывая золотой цепочкой. На цепочке, проносясь у него над головой и навевая крылами сон и мрак, носилась над городом гигантская моль, огромная и серая - страшная.

- Дамы и господа, - вещал Лукин без выражения, - объявляется скупка зимних вещей на прокорм гигантской моли. Данный вид потребляет в день: шуб норковых шесть единиц, полушубков овчинных десять единиц, шапок-ушанок мужских семьдесят пять единиц...