потребность израненного тела. Люди знали, в нормальном состоянии вампир питается раз в месяц и посчитали, что этого будет достаточно. Только не учли, что обычно первородные не висят целый день под пытками и, помимо крови, ежедневно употребляют простую еду. Я сам себе напоминал ходячее умертвие, тощий и постоянно голодный, едва сдерживающийся, чтобы не накинутся на тех, что стояли на лестнице. Не перворожденный вампир, а сотворенный птенец, не научившийся держать себя в руках.

Дни слились в сплошную полосу боли и унижения. Не знаю, сколько прошло времени, не считал, да и вообще потерял интерес к окружающему миру. Возвращаясь, укладывался на свое жесткое ложе и засыпал — да, я стал спать ночью, — просыпался и шел на очередную пытку.

Глава 2

Все изменилось в один из таких вечеров.

Измученный и голодный лежал на кровати, не замечая ее неласкового холода. Боль и жажда не давали уснуть, как бы ни старался. И в тишине камеры внезапно различил легкий шорох снаружи. Первой мыслью было, что незаметно пришло утро и это уже солдаты. Но нет, шорох был слишком неуверенный. Словно кто-то лишь проверял, закрыта ли дверь. Затем все стихло. Решив, что это разыгравшееся воображение, вновь прикрыл глаза, вслушиваясь в грызущую жажду. Но еще через несколько мгновений кто-то стал ковыряться в замке. Вот тогда во мне проснулось любопытство. Пробило корку отстраненности и даже помогло приподняться, опершись на локоть.

Все с большим удивлением смотрел на дверь. А когда замок наконец щелкнул и вовсе едва сдержал изумление: в появившуюся щель проскользнула девочка.

Нет, молоденькая девушка. От изумления сел, в кои-то веки не замечая терзавшей тело боли. Ну да, девушка: миниатюрная с белой кожей, рыжие вьющиеся волосы собраны в два хвоста за ушами, а желтые глаза с вертикальным зрачком любопытно разглядывали меня.

— Ты кто? — голос такой живой, удивленный, что на губы сама собой наползла улыбка.

— А ты, Лисичка? — мой же в противоположность грубый и хриплый, мне так и не довелось ни с кем поговорить.

— Я первая спросила! — склонила девушка голову набок, и в приоткрытом ротике блеснули два клычка.

Ну точно, лисичка! А я уже думал, что с ума схожу. Любопытная.

— Я Найт, — ответил, продолжая разглядывать гостью.

— Я, вообще-то, не это имела в виду, — искренне улыбнулась лиса. — Это был второй вопрос!

— Но ведь я ответил, теперь твоя очередь! — постарался совладать с голосом и сделать его мягче, не очень получилось. — Извини, я давно ни с кем не говорил, — решил пояснить ей.

Она серьезно кивнула.

— Ты угадал, я лиса, а зовут — Янка! — и снова полный любопытства взгляд, и еще маленький шаг в сторону кровати.

— Стой! Не подходи, пожалуйста! — попросил, сглатывая набежавшую не то от запаха, не то вообще от ее близости слюну.

— Почему? — и опять такое искреннее удивление, что невозможно не улыбнуться.

— Потому что, я вампир и я голоден! — пояснил с кривой ухмылкой.

— Да? Я думала, вампиров не осталось! — округлила она глаза и абсолютно безбоязненно подошла почти вплотную. Слегка согнувшись, заглянула в лицо, опершись одной рукой на мое колено, а вторую приложив к груди.

— Тепленький! — поведала она изумленному мне.

— А какой должен быть? — брови против воли поползли вверх. Даже не знаю, что удивило больше всего, ее смелость или скорее глупость или такое оригинальное заявление.

— Мне говорили вампиры холодные! — доверительно шепнула она и, убрав руку с груди, оттянула мне нижнюю губу. — Ух ты!

Не выдержав, расхохотался, стараясь, правда, делать это не слишком громко. И, не убирая маленьких рук, попытался объяснить:

— Я всего на пару градусов холоднее человека, хотя, пожалуй, для оборотня должен быть холодноват. — Глупышка, скажи, а тебе не говорили, что к вампирам нельзя подходить?

— Так это старое правило, — безмятежно пожала она плечом, вновь заставив мои брови путешествовать по лбу вверх.

— Да?! — переспросил с искренним изумлением. — А какое же новое?

— Все за всех, и против людей, — нахмурившись сказала она, чуть склонив голову набок, словно не понимала, как я могу не знать такой простой истины.

Но тут же тряхнула головой и вновь предстала передо мной улыбающимся ребенком. Села рядом и приподняла мои волосы, как бы рассматривая на просвет, только в камере не было света.

— Какие темные! Красивый цвет! Только они такие жесткие! — продолжала лиса описывать мне меня же.

— Ты что же, совсем меня не боишься? — я старался не шевелиться, получая истинное удовольствие от касания маленьких и таких горячих рук.

— А должна? — она на мгновение отвлеклась от обнюхивания моих волос, чтобы заглянуть в лицо.

— Я голоден, это может плохо кончиться! — спокойно пояснил ей куда-то в район живота: лиса стала на коленки, на кровати и судя по движениям и звукам, обнюхивала мою макушку.

— Тебя не кормят? — свесила она голову, посмотрев мне в лицо сверху вниз.

— Кормят, но мало. Слишком большой расход энергии, — ухмыльнулся криво, глядя в два желтых огонька лисьих глаз.

— А ты, правда, пьешь кровь? — с искренним любопытством всмотрелась Янка мне в глаза, усаживаясь на моих же коленях. — Там твердо, я на тебе посижу, ладненько?

Это меня окончательно обезоружило. Какая наивность и невинность. Или все же глупость? Мысль-догадка ударила током. Я ведь совсем не знаю, сколько прошло времени. Возможно, эта малышка ни разу не подвергалась опасности от кого-то помимо людей. Возможно, даже вампиры в рыжей маленькой головке не настолько страшны, как обитатели института.

— Правда! — утвердительно кивнул я и на первый, и на второй вопрос, обхватывая девушку руками, тем более что она обвила мою шею, не дожидаясь разрешения.

— Тогда на, возьми! — резко отпустив меня, Янка закатала один рукав, подсунув тонкое запястье под нос.

От удивления смог только издать странный звук, что-то среднее между выдохом и хрипом. Голос окончательно подвел, отказавшись повиноваться.

— С ума сошла? Убери сейчас же! — попытался оттолкнуть эту… маленькую и глупую девочку.

— Почему? Или тебе шея нужна? — осененная новой идеей просияла лиса и оттянула