— Распидорасило! — Капитан радостно хлопнул в ладоши, — Ну ты Ганс и экзорцист!

— Йа! Гут сравнений… Но я пока не понимайт причин. Фрау Алиса говорит, что наш мир их не принимайт…

— Что это значит?

— Это покажейт анализ взятый образец.

— Ладно… Мы тогда на боковую — ты только тут больше громко ничего не взрывай…

— Мы проследим — заверил Ур, — У нас все равно время бодрствования.

* * *

Федор еще немного потолкался в лаборатории, глядя как Доктор увлеченно колдует с химией, сделал обход, сверился с графиком вахтенных и, разбудив Багира, пошел готовится спать. Почистив зубы он включил душ и принялся с наслаждением намываться. Хлопнула дверь предбанника. Федор крикнул «Занято!», но дверь все равно открылась и на пороге нарисовалась улыбающаяся Чума.

— Превед!

— Э! Это мужской! — Федор прикрылся мочалкой, — Опять перепутали что ли?

— Йа знаю! Ты мну проста нравишся.

Протянув руку она выдернула мочалку и кинула её на крючок.

— А! Ты в этом смысле… Могла бы хоть как-то намекнуть…

— Иа намикаю… Памоишься — прихади.

— Куда?

— Туда — Тайга мну ключ от их патайной комнаты дала.

«Потайная комната» была ни разу не потайной, и о ней были в курсе все. Равно как и о том, чем там занимаются. Так что домывшись, Федор в задумчивость почесал затылок, еще раз почистил зубы и потопал по указанному адресу.

Внутри царил, как выражался Старпом, «интимный полумрак». Чума возлежала на широком ложе из матрасов кинутых прям на пол и задрапированных покрывалом. Единственную её одежду составляли цепочки, которые она так усердно плела все это время. Правила приличия требовали сделать комплимент, поэтому Федор, заперев дверь одобрительно кивнув выдал: «Здорово смотришься!»

— Тибе нравица?

— Ну да. Я все время думал, зачем ты столько колец в себя воткнула, а оно оказывается вот для чего. Тонкая работа…

— Иди ка мне…

Чума с грациозностью, которая, похоже, была у южанок в крови в не зависимости от происхождения и воспитания, выгнулась и похлопала рукой по ложу. Федор отказываться не стал: что греха таить — все на борту черной завистью завидовали сперва Старпому, потом Амязу, потом Тайге и Келпи. Ну и Марио немножко, хотя зная Лиссу — больше сочувствовали. А тут само, можно сказать, организовалось.

Раздевшись, благо после душа на нем были только трусы, он подавил в себе желание сигануть с разбегу, как в стог — в стоге, как рассказывал дядя показывая шрамы, могли быть вилы, а тут… Кто его знает, что тут забыть могли? А ты на это с размаху голым задом…

Аккуратно опустившись Федор, ухватив Чуму за бедра подтянул к себе и, решив что сразу, вот так вот, без церемоний, насаживать будет невежливо, вытянул руки и провел ими от её ключиц через грудь по животу и вниз. Цепочки под ладонями по очереди натягивались дергая кольца.

— Тебе не больно?

— Ни! Больна, канешна, но большы приятна… Страннае чувства.

— Ну хорошо… Ты скажи если что не так…

— У тиби девушек ни было?

— Были… Но таких — никогда!

— Каких — «таких»?

Федор хотел сказать: «С кольцами в срамных местах», но вся прочитанная на борту литература подсказывала, что это вряд ли будет воспринято как комплимент, так что он решил сказать: «Стройных».

— Прафда!? А я думала што я тощия…

— Да нет… Ну может была раньше худее чем надо, а сейчас — нормально. Я вообще не люблю шибко толстых.

— Пачиму? — обхватив его ногами польщенная Чума начала игриво тереться.

— У нас в доме для тех у кого жены одна койка на двоих была. Я с детства решил, что на толстой не женюсь — не люблю в тесноте спать…

Чума засмеялась. Смех у нее был странный — больше похожий на клекот, но Фёдор поймал себя на мысли, что это даже хорошо. При её, мягко говоря, нестандартной внешности, мелодичный смех выглядел бы крайне наигранно, а тут сразу видно — настоящие эмоции.

Всем давно было интересно попробовать дернуть за кольцо, которое Чума носила в носу. Его все, по аналогии с гранатой, шутя называли «чекой». Не удержавшись от соблазна, Фёдор зацепил его указательным пальцем и потянул заставив Чуму ойкнув приподняться, после чего поцеловал. Получилось несколько неуклюже.

— Извини… Я слишком сильно? — спросил он видя что та схватилась за нос.

— Нимного… Сделай ище раз…

— Понравилось? — Фёдор осторожно потянул за кольцо снова, — Скажи когда перестать.

— Эсли крофь пайдет пиристань…

— Вообще не капельки не больно, что ли?

— Как будта па носу заихали нагой…

— Это же плохо?

— Аха… Но сийчас пачиму-та прикольна. Йа йобнутая, да?

— А какая разница? Тебе же нравится?

— А тиби?

— А мне нравится, что тебе нравится. В этом же весь толк — делать так чтобы друг другу хорошо было?

— Аха! — Чума прогнулась и поерзала, — Сделай мну хорошо…

* * *

Делавший обход Багир остановился возле двери и прислушался. Когда речь перешла в стоны, он передернул плечами и завистливо пробормотав: «Харашо ым там, да!» огляделся. Потом решительно зашагал в лабораторию. Китты носились по коридору с прибором, испытывая его возможности, Доктор химичил, а Ведьма дремала свернувшись калачиком прямо под одним из столов. Покосившись на неё, Багир одернул портупею и бочком подошел к Доктору.

— Нэ спытэ?

— Найн! Кляйне интересен картин вырисовывайтся! А вы есть на вахта?

— Нэмного… Пака всэ спакойно…

Они некоторое время стояли молча. Наконец Доктор закончил изучать осадок в одной из пробирок и, поставив её в штатив, повернулся к Багиру.

— Вы хотейт что-то спращивайт? Проблем с самочувствий?

— Нет! Проста пагаварыт. О любов! У вас любов эсть?

— О! Разумейтся! Я есть принадлежайт к тот частливый тип людей, кто находийт свой любофь и больше с ней не расставайтся.

— У вас всэ сэрьэзно?

— Разумейтся… Если вы нихт понимайт, то я говорил о наука! Я люблю её, она есть любийт меня — у нас с ней полный взаимнойсть и гармоник.

— Вай! Я про жэнщын ымэл ввыду. Вы женщын любытэ?

— Тут все кляйне сложнее. Разумейтся, в молодость у меня есть бывайт романы, но…

Развернувшись, Доктор присел на край стола и вздохнул с грустной улыбкой.

— Герр Капитан говорийт, что умный учится на чужой ошибка, а думкопфф — на свой. Я есть умный человек без ложный скромнойсть. Поэтому, я смотрейт на жизнь мой брат и делайт вывод. Мы с ним есть походит друг на друга. Мы оба с голова погружайтся в свой дело… Это есть гут, если ты ученый, и нихт гут если ты