выпрямился. София начала молиться про себя, уставившись на его обувь. Она снова закрыла глаза, потому что слезы скатывались по щекам на пол и все равно ничего не было видно. София открыла глаза, только когда захлопнулась дверь и ботинки исчезли.

Глава 2

Спустя 10 лет

Сербия, Нови-Сад

София неспешно шла по узкой тропинке, выложенной мелким гравием. В руках она держала небольшой букет из разноцветных гербер – любимых цветов мамы. Папа всегда дарил именно такие на любой праздник. И никто не смел подумать, что теперь дочь будет приносить эти самые цветы на их могилы.

Она остановилась возле большого надгробия из белого мрамора, на котором ее родители, обнимаясь, улыбались ей. Эту улыбку она помнила плохо, перед глазами стояла четкая картина открытых окаменелых глаз мамы и как полицейские накрывают тело отца белой простыней. Тот жуткий день стал самым ужасным в жизни еще совсем юной Софии. За несколько минут она повзрослела, а детство осталось позади.

Девушка присела на корточки и, смотря на изображение родителей, положила цветы на плиту. Их похоронили рядом, а вскоре после похорон дядя Филип, старший брат отца, установил один памятник на двоих – так хотели бы родители.

«И умерли в один день», – причитал на похоронах кто-то.

Похороны София тоже почти не помнила. Все было как в тумане. Из-за непрекращающихся слез глаза опухли, она осунулась и похудела.

– Привет, пап, мам… – В горле застыл ком. Она моргнула, но соленые капли продолжали скатываться по щекам. Ее слезы не закончатся никогда! Эта боль останется с ней навечно! Эти воспоминания ни сжечь, ни оставить в прошлом, они постоянно всплывают в ее памяти. И здесь, на кладбище, идеальное место, чтобы вдоволь нареветься.

София стерла слезы с щек и вновь посмотрела на портрет родителей. Они никогда не постареют, никогда не увидят внуков, никогда не узнают, что случилось с Милошем.

Девушка вздохнула.

– За десять лет ничего… – прошептала она. – Но я снова здесь, я найду Милоша и накажу виновного. Я обещаю вам.

Милош пропал. С того самого вечера, когда произошло убийство родителей, ее восьмилетний брат бесследно исчез. Как будто его стерли с лица земли. Ни одной весточки, ни одной зацепки. Ничего. Уже десять лет она не знала, жив ли он? Если жив, то где он находился? А если мертв, то хотелось бы знать, где его могила.

Полиция рассматривала много версий, и одна из них – Милоша взяли в заложники. Но когда похититель так и не объявился, эту версию исключили. София была уверена, что он жив и тот человек в черных ботинках и перчатках забрал его с собой. Или она хотела верить в то, что ее брат жив.

Зачем похищать ребенка? С какой целью, если это не выкуп? Зачем надо было убивать мэра и его жену, если это не ограбление? Но, кроме браслета с черными аметистами, ничего не пропало. Деньги, ценные бумаги, столовое серебро, украшения – все осталось лежать на своих местах. Убийца не зашел ни в одну комнату, кроме ее. София по сей день верила в то, что он не знал, что она лежала под кроватью. Но иногда прокрадывалась мысль, что знал и специально оставил ее жить с этой болью. Кто бы он ни был, его не интересовали золото и деньги. Тогда зачем он расправился с ее семьей?

От полиции было мало толку, они не нашли отпечатков, не раскрыли мотива. Вернее, мотивов убить мэра было много, и наверняка у папы были враги, но о них, кроме самого отца, никто не знал. И полиция тоже не знала. Отрабатывались разные версии, расследовали его рабочие дела, проверяли сотрудников, допрашивали близких и подчиненных. Но все тщетно. Ни зацепок, ни подозреваемых.

– С того самого вечера я все время думаю о том, что лучше бы утонула в бассейне Иво, – прошептала София и встала, не отрываясь смотря на улыбки папы и мамы. – А может, убийца оставил меня в живых для того, чтобы я его нашла?

Она отвела взгляд на другие могилы, но не видела их. Она уже погрузилась в мечты найти того человека и расквитаться с ним.

– Он зря оставил меня в живых.

София поплелась к выходу. Но по дороге остановилась и обернулась. На нее все еще смотрели родители, и девушка подняла взгляд к небу:

– Я найду его, обещаю.

После того страшного вечера она не переступала порог дома. Ее сразу забрали к себе дядя Филип и его жена – тетя Гордана, которые впоследствии оформили опекунство. Чуть позже решено было отправить Софию в Белград в колледж, а затем она поступила в институт, где окончила бакалавриат, а потом магистратуру на факультете экономики по специальности «Экономический анализ и политика». Об этом мечтал ее отец. И хотя София была далека от политики, она выполнила его волю. Только работать она пока не начала, вернулась в Нови-Сад в дом дяди и тети.

Знакомый папы предложил ей место в мэрии, но София не была уверена, что хочет там работать. За все время, проведенное в Белграде, даже работа официанткой нравилась ей больше, чем в мэрии.

Именно мэрия убила ее родителей, она не сомневалась в этом.

За эти долгие десять лет София перерыла все статьи в газетах и Интернете о работе ее отца. Его самый нашумевший указ – снос аварийных домов, которые облюбовали цыгане. Отец только начал изгонять их из города… Ушли ли они?

Ушел ли тот, который жил напротив ее дома?

Она еще ничего не знала про жизнь в Нови-Саде, специально отодвигая это дело на потом.

Этот момент настал сейчас. Она вернулась в родной город.

Прогулявшись по городу, София зашла в кафе «Чика Перо» и заказала эспрессо. Терпкий кофе придавал сил и напоминал о прошлом. В этом заведении они с Йованой любили сидеть после школы.

– Привет, прости, что опоздала. – Йована села напротив подруги и накрыла ладонью руку Софии. – Как все прошло?

– Даже не верится, что я пришла к родителям на кладбище, – вздохнула София. – Они все так же красивы на портрете, как и при жизни.

Йована взглянула на подругу с сочувствием. Все эти годы она была ей опорой, не оставляла даже в Белграде. Как мечтали, они все поступили в колледж в столице: она, София и Иво.

– Ты уже была дома? Я имею в виду в доме твоих родителей.

София мотнула головой – ей предстояло это