«Не иначе забыл в парте», — мелькнула мысль. Отправился этажом выше. По коридору с рядом окон прошел в свой класс, открыл дверь и застыл на месте. На полу у батареи Дылда зажимал Юле Малышевой ладонью рот, Косой держал за руки, а Браток, навалившись сверху, дергал голой задницей.

— Вы что делаете, твари! — Максим бросился вперед и с налету врезал обернувшемуся Братку в челюсть. Пока он валился на бок, дважды саданул под дых вскочившему на ноги Дылде. Тот, охнув, скорчился. Жаль только, что Косого достать не успел. Бросив дружков, Косой опрометью выскочил в коридор.

Юля, плача и закрывая ладонями лицо, пошатываясь, ушла следом.

— Если еще тронете ее, убью, — наклонился Макс к хватавшему ртом воздух Дылде и, развернувшись к Братку, засадил носок ботинка тому между ног.

— У-у-у! — истошно завопил, катаясь по полу, Браток.

Дрожа от злости, Максим вышел в коридор, там никого. Юле исполнилось пятнадцать, она была самой красивой девочкой в детдоме и многим из ребят очень нравилась. Нравилась она и Максиму. А тут такое!

Когда спустился на жилой этаж, из комнаты девочек доносился шум, а затем оттуда выскочила дежурная воспитательница. Вскоре к детдому подкатила «скорая», из нее вышел в белом халате врач с чемоданчиком в руке и исчез в подъезде.

Потом «скорая» уехала, увозя Юлю.

На следующее утро Максима вызвали в кабинет директора. Помимо Татьяны Александровны, имевшей бледный вид, за приставным столом сидели милиционер и молодая, строгого вида женщина. У торцевой стены на стульях поникли головами Дылда с Косым.

— Присаживайся, Найденов, — указал на свободный стул милиционер. — Я старший следователь милиции капитан Марков. А это секретарь комиссии по делам несовершеннолетних городской администрации Елена Геннадьевна Серебрянская, — представил женщину. — Сейчас допрошу тебя в качестве свидетеля по уголовному делу об изнасиловании Юлии Малышевой. Кстати, советую говорить правду. Эти герои, — кивнул на Косого с Дылдой, — уже во всем признались.

— Мы больше не будем, — заныл Косой, а его приятель хотел что-то сказать, но капитан его оборвал.

— Помолчите, вас не спрашивают, — хмуро бросил капитан. — Я тебя слушаю, Найденов.

Максим рассказал все, что видел, следователь, оформив протокол, заставил расписаться. Ниже поставили свои подписи Серебрянская и директриса.

— У меня вопрос. — Максим встал со стула, когда следователь разрешил идти. — Здесь нету Братка. В смысле Фокина.

— Он ночью сбежал. — Капитан убрал протокол в папку и щелкнул кнопкой. — Но ничего, много не набегает. Все равно поймаем.

Так и случилось. Через пару месяцев всех насильников осудили, направив в колонию для малолеток. Директрису убрали, на ее место пришел мужчина. Седоватый и в роговых очках. Чем-то похожий на актера Машкова из бандитского сериала. Звали нового директора детского дома Павел Васильевич Муравин.

Он оказался весьма дотошным и затребовал из городского отдела комиссию. Та работала две недели, в результате установив в детдоме серьезные хищения. После проверки Татьяну Александровну тоже отдали под суд, отделалась тремя годами условно. Жизнь воспитанников немного улучшилась.

Стали прилично кормить, летом вывозить в подмосковный лагерь отдыха, закупили новую мебель для спален и обновили гардероб. А еще Муравин организовал в детдоме занятия по труду, первым результатом стало то, что старый парк привели в идеальное состояние. Появились и кружки по интересам: автомобильный, компьютерный и швейный. Воспитанники восприняли все эти новшества на ура.

Глава 2

В начале мечты

Шел 2013 год.

В чисто вымытые окна актового зала детского дома лились потоки солнца. За окнами по веткам раскидистых деревьев прыгали, чирикая, воробьи. На сцене за столом сидели директор с заместителем и гости, в первых рядах партера — воспитатели. Дальше, до последнего ряда, празднично одетые детдомовцы.

Выпускникам, их в этом году набралось семеро, выдавались аттестаты зрелости. Все шло по заведенному порядку.

Каждого выпускника вызывали на сцену, директор вручал документ. Весь зал аплодировал. Выпускник с аттестатом в руках возвращался на место. А директор выкликал имя следующего.

— Найденов! — дошла очередь до Максима. Он заставил себя не бежать, идти с достоинством, осторожно, стараясь, чтобы никто не заметил, проверил, не вспотели ли ладони. Дошел по проходу до сцены, поднялся по ступенькам, остановился в шаге от директора.

— Поздравляю, — вручил директор синего цвета гербованный аттестат. — Желаю удачи, — сказал тепло и крепко пожал руку.

Горя ушами, Максим вернулся на место, сел. Открыв документ, пробежал глазами оценки. Неплохие — в основном пятерки и четверки. По геометрии с химией — тройка. Можно было, конечно, дожать и эти предметы. Но в связи с тренировками не хватило времени.

Когда вручение закончилось, Муравин встал, произнес речь — пожелал выпускникам удачи в жизни. После лирической части сообщил и кое-что конкретное: все они могут быть зачислены в городские профтехучилища или подать документы для поступления в колледжи.

— А в институты?! — проорал со своего места пятиклассник Витька Апрелев, известный бузотер и двоечник.

— Можно и туда, — приподнял очки директор. — Но тебе, Апрелев, это не грозит. С такими знаниями и успехами в учебе, как у тебя, только в грузчики.

— Га-га-га! — рассмеялся зал, а заместитель директора застучал указкой по графину:

— Тихо ребята. Тихо!

После Муравина встал чиновник из гороно, сообщил, что в соответствии с имеющимся в стране законом выпускникам в городе будет предоставлено жилье. Для чего им следует обратиться в администрацию.

Это тоже вызвало бурную овацию, такое ребята слышали впервые.

— Подвезло вам, — наклонился к Максиму его приятель Сашка Мищенко, годом моложе. — Свое жилье. Круто!

— Не верю, — повертел головой. — Это какая-то лажа.

Как все детдомовцы, за свою недолгую жизнь он видел слишком много плохого. Здесь, в детском доме, их унижали и обворовывали, пока не пришел Муравин. На городских улицах, в мусорных баках рылись пенсионеры и бомжи, а в пустых окнах заброшенных фабрик и заводов отражались безнадега и отчаяние.

Иногда в школе учителя рассказывали о другой стране. Той, которую ребята никогда не видели. Там не голодали дети со стариками, не имелось нищих и олигархов. Была уверенность в завтрашнем дне.

Впрочем, теперь Максим думал о другом. Он думал о возможности вырваться из серой постылой жизни и стать военным моряком. Наконец могла сбыться заветная мечта.

За прошедшие годы он сильно изменился внешне: из худого нескладного мальчишки Найденов превратился в рослого парня с широким разворотом плеч и чуть угрюмым взглядом.

Продолжая занятия у Рыбакова и выступая на городских, а потом областных соревнованиях, он стал кандидатом в мастера спорта и еще больше укрепился в своем желании. Александр Иванович был солидарен с воспитанником и