Последующая мысленная гримаса возникла импульсивно:

«Мы „пушечное мясо“ на острие науки, государственных доктрин и политических интересов. Всё в куче».

За спиной затопало, пыхтя — кто-то торопился.

— Товарищ командир, там!..

Сунулся назад в рубку, и уже переступая комингс, почувствовал загулявшую под ногами качкой палубу. И ещё — затылком, боковым зрением!.. — оглянулся…

Накатило на миг (миги!) — отдалив перспективу за что цеплялся глаз… точно бинокль перевернуть и… колыхнув кровяным прибоем в голову, вернуло обратно, неповторимой оптической иллюзией.

Серые краски сменились на… серые. Но это был уже другой оттенок. Живой. Появились запахи, хлынув в ноздри морским — солёным, йодистым. Стылым.

Тело, наконец, взбунтовалось на резкое климатическое изменение — только теперь ощутил, как кожа в безрукавке форменной «тропинки» пошла мурашками.

Корабль подхватили серьёзные, бьющие в скулу накаты, горизонт раздался в стороны, явив неприветливый увитый белыми барашками волн океан.

— Вот значит как. Мрачная Дева Атлантика, — каким-то чутьём, но почему-то убеждённый, что это именно она.

Крейсер шёл, едва выдерживая пять узлов, соблюдая полное радиомолчание, РЛС в режиме пассивной локации — всё для мер предосторожности, в целях по возможности не «светить» себя… где бы они не объявились.

Единственное, что было в работе, это ГАС [8] — тоже на предмет безопасности — на случай подводных сюрпризов. Например, рифов или отмелей.

В каких водах — в море или в океане окажется киль корабля, оставалось только гадать (немного говорливая уверенность товарища учёного не внушала уверенности, скорей давала пищу для сомнений), но желательно, чтобы подальше от чужих и недружественных берегов…услышал:

— Товарищ командир, думаю, вам будет любопытно послушать радио! Не понимаю, ерунда какая-то…

«А вот теперь момент истины»!

Корабль обрёл опору. В настоящем. Он — нет. Уверенности, тем более спокойствия и до того не было, теперь и подавно. Прошли ли тут те три года, что прошли там в СССР? Или потоки времени рассогласованны? Или вовсе разнонаправлены, почему бы нет? То, что синхронизации по датам от Рождества Христова нет и в помине, так это уже было понятно по переходу «Петра», когда их из поздней осени — в весну. И по годам — никакой математической закономерности.

'Надо было всё же проинструктировать радиста более предметно. Лучше уж, какое-никакое плохонькое объяснение, чем никакое вовсе. Чтобы сразу имел представление, с чем предстоит встретиться.

Ну, да ничего. Сейчас разберёмся'.

Экивоки неизбежности

Скрепя сердце, сердцем скрипя — оно чуяло — «сердцем чую», стуча в груди…

Быстрые решения…

— Док! Мы можем обратно⁈ — первая реакция на услышанное в наушниках.

В наушниках: всё новостное поле радиоэфира акцентировалось на одной теме — войне!

Пойманный на устойчивой волне диктор национального канала США бравадной скороговоркой (трудно поддающейся быстрому переводу) разглагольствовал об успехах американских ВМС против Японии на Тихом океане и… ничего конкретного — боевые действия за атоллы и какие-то острова филиппинского архипелага с малоговорящими (кто не в теме) названиями.

Поиск дальше по шкале приёмника шипением и прорывами морзянки остановился на другом англоязычном, где, наконец, как само собой разумеющееся проскользнула так необходимая дата: «…сегодня на двадцатые числа октября 1944 года войска под командованием фельдмаршала Монтгомери ведут упорные бои общим направлением на запад и центр Германии…».

Тысяча девятьсот сорок четвёртый! И этим всё сказано!

За кормой не просто мили — годы… и извивы невообразимых путей-дорог — из реальности — к пугающим альтернативам. Мироздание сыграло по своим правилам, по бог знает каким законам неумолимой и безжалостной физики, клацнуло челюстью и осклабилось, спустив их по ветке времени ещё на… четыре десятка лет! Вот так!

Во как!

Быстрые решения… но выуживая из диапазона Москву со сводкой Советского Информбюро, первым был простой и честный посыл: «В ВОВ [9]? Но почему тогда не в „сорок первый“, по закону-то жанра»?

Впрочем, ужимки недоумения отступали, находя и в данном варианте вполне рациональные зёрна: уж насколько теперь всё становилось запутанным с этими переходами, но определённо не поспоришь — для СССР 1944 года, крейсер, напичканный опережающими даже на десяток лет вперёд оружейными системами, несомненно, был бы хорошим технологическим заделом. И не только.

В голове даже проскочили какие-то комбинации в послевоенном устройстве миропорядка, которые мог бы разыграть Сталин, получи… и тут главный аргумент неоспорим. Рисовалась картина почему-то взглядом военных атташе США и Великобритании: усатый диктатор «Дядя Джо» в полувоенном френче, понятно, что с трубкой, говорящий неторопливо и с непременным акцентом:

— Мы тоже имеем и могли бы применить ядерное оружие. Ещё в Германии. Могли в Маньчжурии против Квантунской группировки империалистической Японии. Но советским вооружённым силам не нужны столь разрушительные бомбы, чтобы разбить любую вражескую армию. Это оружие массового истребления. Варварское оружие.

И предложит иностранцам съездить на полигон, где им и продемонстрируют…

«Кое-что из наших запасов в арсенале 'Вихря».

На этом все благие державно-прогрессорские помыслы у капитана 1-го ранга Скопина заканчивались. Трезвый взгляд на вещи порождал лишь тоскливое понимание, с какими сложностями теперь предстоит столкнуться.

«Для начала надо дойти».

Мощность приёма радиопередатчиков США и Канады говорили о том, что сейчас они где-то на севере Атлантики. Опытному штурманяге, теперь, когда стали известны необходимые исходники, определить относительные координаты, а затем и точные, труда не составит. Но по-любому северные порты СССР являлись безальтернативным местом, куда им оставалось и следовало править корабль. Попытаться проскочить незамеченными задворками высоких широт. В одиночку.

Кронштадт?.. — даже не рассматривался! Это путь сквозь полыхающую в Европе войну. Узостями, проливами, где помимо всего прочего кишмя кишит расставленными минами. А незнакомый силуэт корабля будет приманивать в прицелы всех кому не лень, все противоборствующие стороны.

В условиях текущей войны, и по северному маршруту пройти чисто скорей всего не получится: насыщенный трансконтинентальный морской трафик, нацистские U-боты [10], патрульные корабли и авиация «союзников» [11].

А в порту Мурманска ждут злые до шпионов и провокаций чекисты. Опыт уже был, с легализации в советском 1982 году, и Скопин не без смятения представлял (не представляя) каково же им будет здесь и сейчас — какими взглядами будут смотреть «энкэвэдэшники» на фантастический рассказ о пришельцах из будущего: «Кто такие? Откуда такие? Кто-кто⁈..». Тогда как главный «параноик» сидел в Кремле… и можно без кавычек — оправдано! Оправдано, зная тенденции послевоенного противостояния, которое сложилось между «западом» и СССР. Страна переживала тяжёлую войну, конец которой был не за горами, и помимо фашистских недобитков, уже начинали вести свои подковёрные игры британская, американская разведки.

'Хотя корабль… целый корабль! — это аргумент. Но вот под советским флагом…

Появиться под военно-морским флагом СССР в советском порту, когда данного крейсера в реестре нет и не значилось — сразу поставить себя в нелегальное, провокационное положение. И уязвимое.

Явиться под флагом нейтрала? Типа мы от тётушки Чарли из Бразилии. И пока будут разбираться, попробовать выйти по инстанциям на высшее руководство?

Пф-ф… даже в абстрактной версии это выглядит коряво и несообразно. До Сталина достучаться из любого положения будет непросто. И не факт, что товарищ Джугашвили отреагирует адекватно'.

Почему-то на приём к Сталину «стоять — бояться», ну вот никак не хотелось.

— Док! Мы можем обратно⁈ Мы не там… нас вышвырнуло в «сорок четвёртый». На дворе Великая Отечественная…

* * *

«Обратно» — сходу, по горячему следу, как надеялось, оказалось невозможным. Включённая на сканирование научная аппаратура никаких аномалий уже не обнаружила. Даже остаточных намёков или отголосков. Стрелки приборов лежали в левом положении, и ни одна не дрогнула, не сошла с нолей. На развёртке осциллографа ни пиков, ни впадин — прямая линия.

— Дырка схлопнулась. И впору предполагать, что этот сфинктер-клапан вообще работает в одну сторону, — заметно расстроено объявил Док, по озадаченному выражению лица явно пристраивая ещё один элемент к своим головоломкам.

Потом, правда, обнадёжил, что не исключает вероятности нащупать что-нибудь в дальнейшем…

«По пути? — дорисовывал версии Скопин, — если по пути попадётся „удобная“ аномалия, подрывом ещё одной ЯБЧ махнуть… Вопрос — куда»?

Вдруг пришла догадка, что его порыв «по быстрому вертать обратно» был опрометчивым⁈

'А какие гарантий, что мы вернулись бы в 1985 год?

Нет, смотрим: «Петром» непреднамеренно вышло вниз, в смысле — в прошлое на тридцать четыре