— Сэр! — Она схватила его за запястье, но он с легкостью вырвал руку и обхватил пальцами ее шею так, что у нее сжалось горло и она чуть не задохнулась. При этом она все же не попыталась отойти от двери, не желая уступать. Едва ли он решится на преступление здесь, в гостинице, среди людей.

— Уберите руку, сэр, или я закричу.

И тут Дэш взял ее лицо в ладони и поцеловал.

Джениву никогда еще насильно не целовали, и, когда его губы прижались к ее губам, это вызвало у нее настоящее потрясение. Она все еще оставалась его пленницей; однако, когда он, не отрываясь от ее губ, с силой притянул ее к своему телу, Дженива опомнилась и, схватив за руки, постаралась оттолкнуть его.

Все было напрасно. Тогда она ударила его ногой, но из-за ее юбок и его высоких сапог это оказалось жалкой попыткой. Дженива не могла повернуть голову, а когда попыталась закричать, его язык, проникший в ее раскрывшиеся губы, помешал ей. О, если бы у нее был нож или пистолет!

Затем словно что-то подействовало на него, и он чуть отстранился…

Изо всей силы оттолкнув его, Дженива отступила в сторону, готовая позвать на помощь, если он снова приблизится к ней… Но Дэш насмешливо поклонился, открыл дверь и исчез.

«Пропади ты пропадом!» Она бросилась вслед за ним, но этот проклятый тип, должно быть, вынул ключ из двери и запер ее снаружи.

Спустя всего несколько минут Дженива выбежала из спальни через другую дверь, но тот, за кем она гналась, уже спустился вниз. Добежав до лестницы, она услышала, как захлопнулась входная дверь, и добралась до холла одновременно с озадаченным хозяином гостиницы.

— Он забыл свой плащ и вещи! Он замерзнет!

— Только не этот тип, — мрачно заметила Дженива. — Дьявол заботится о своих.

Маркиз Эшарт вышел из гостиницы и вздрогнул от порыва холодного ветра. Черт бы побрал ведьму, втянувшую его во все это! И все же ей не навязать ему этого ребенка.

Он побежал к конюшне, где оставил лошадей и своего грума Буллена. Из-за двери пробивался свет. Он вошел в благодатную теплоту, пропитанную густыми запахами горящего дерева, табака и крепкого эля. За грубо сколоченным столом сидели пятеро мужчин — они курили трубки и пили.

Увидев маркиза, все пятеро быстра поднялись.

— Готовь лошадей, мы уезжаем, — обратился Эш к Буллену.

Мужчина средних лет озабоченно взглянул на него:

— Но ваш плащ, сэр? Вы же не желаете уехать без него. Однако Эш не собирался возвращаться за ним.

— Не важно. Поехали.

— С вашего позволения, сэр, — сказал Буллен тоном терпеливого мученика, — вам будет интересно узнать, что леди Талия и леди Каллиопа Трейс остановились в этом заведении.

— Тетушки? В декабре? Ты наверняка ошибаешься.

— Нет-нет, он не ошибается, сэр, — сказал один из конюхов, чей возраст и манера держаться с достоинством указывали на то, что он на конюшне главный. — Непредвиденная остановка, сэр, вероятно из-за холода. И прошу прощения, сэр, но ваш человек прав: вы рискуете жизнью, если поедете в такую ночь в камзоле.

Черт бы их побрал! Мало того, что они были правы, так еще это таинственное появление его тетушек. Ему лучше выяснить, почему они здесь оказались в такую погоду.

Ему также пришла в голову мысль, что таинственная мисс Смит, возможно, обладает сведениями, которые ему пригодятся она явно участвовала в замыслах Молли Керью.

— Ты знаешь, куда направляются леди Трейс? — спросил он главного конюха.

— Нет, сэр.

— А сколько людей их сопровождает?

— Три кучера и три грума, сэр, четверо верховых и еще куча горничных и лакеев. Такой подняли здесь переполох! Мы обычно не обслуживаем знать, но надеюсь, справимся…

— С вашего позволения, сэр, — с плохо скрытым нетерпением перебил Буллен, — может быть, вы помните, что дамы обратились к вам с просьбой помочь им с поездкой, и вы приказали предоставить в их распоряжение карету и слуг?

— Да, кажется… — раздраженно ответил Эш, что-то припоминая. Так вот в чем дело — письмо от тетушек, которое он швырнул секретарю, чтобы тот разобрался! Однако Эшарт полагал, что подразумевается короткая поездка, а они оказались здесь, далеко от Танбридж-Уэллз, после нескольких дней путешествия при пронизывающем до костей холоде и явно в ужасающих условиях. Если это произошло по вине его людей, он снимет с них головы.

— Так и быть, остаемся здесь на ночь, — решил Эш, — а завтра проводим их. — Он повернулся к главному конюху: — Как ты считаешь, какая погода будет завтра?

— Немного теплее, чем сегодня, сэр, больше ничего не могу сказать. Надеюсь, вашим родственницам недалеко ехать.

— Я тоже надеюсь. Возможно, они помешались. Такое уже случалось в семье.

Конюхи встревожено переглянулись.

— Ну-ну, не беспокойтесь. — Эш усмехнулся. — Это происходит лишь в полнолуние.

— А сейчас и есть полнолуние, сэр, — заметил главный конюх, который, впрочем, казался достаточно здравомыслящим, чтобы не принимать эту глупость всерьез.

— Видимо, этим все и объясняется. — Эш взглянул на Буллена, всем своим видом выражавшего неодобрение. — Где Фитц?

— Сказал, что будет ждать в пабе, сэр.

Бросив на стол монету, Эш поблагодарил конюхов и, выйдя из конюшни, поежился. Черт, просто смертельный холод!

Освещенная задняя дверь гостиницы манила его. Он подошел к ней и обнаружил, что она открывается прямо в паб — еще одно место, где было душно от табачного дыма и запаха эля.

Большинство посетителей, по-видимому, были местные жители, поэтому Эш без труда отыскал своего друга Октавиуса Фитцроджера, сидевшего в одиночестве в другом конце помещения и занятого в этот момент серьезным делом поглощения пищи и питья.

Эш заметил, как люди молча провожали его взглядами, когда он проходил через зал. Он являлся здесь чужим, не только в гостинице, но и в их жизни, и прежде всего потому, что на нем по-прежнему были драгоценные украшения, которые он обычно не носил в подобных случаях. Эш надел их прямо перед приездом, намереваясь напомнить этим Молли о том, с кем она имеет дело.

Но теперь уже было поздно что-то менять, и он не смог бы сойти за простого человека, если бы даже и попытался. Он был маркизом с восьми лет, и это наложило на него свой отпечаток.

Как только Эш опустился на скамью напротив приятеля, посетители вернулись к своим разговорам и элю.

— Ну? — спросил Фитц. Он был высоким, светловолосым и изяществом напоминал рапиру. Будучи всего лишь на два года старше Эша, Фитц успел побывать и искателем приключений, и солдатом и по темпераменту не уступал ему. Они встретились лишь недавно и почти сразу стали близкими друзьями.

— Ничего хорошего. Молли здесь нет.