«Что ещё от меня скрывают?» – спросил президент.

Однако смутить Роберта Кеннеди было трудно. На слова президента он спокойно кивнул и ответил так:

«Никто и ничего от тебя не скрывает. Но информации слишком много, и мы стараемся…»

«Мне плевать на то, как вы стараетесь, – резко бросил президент. – Я хочу знать все обстоятельства, прежде чем вводить Defcon-1. Почему какой-то Суслов в Москве их знает, а я нет? Что такое Копьё Лонгина? Что такое проект „Атлантида“? Что такое „Красная Звезда“?..»

Роберт Кеннеди поднял ладонь в примирительном жесте.

«Сначала нужно соблюсти кое-какие формальности», – сказал он.

После чего поднялся из кресла и забрал у Питера Бака письмо.

«Вы всё перевели? – уточнил он у переводчика. – До последнего слова?»

«Да, сэр!» – истово подтвердил Бак.

«О’кей».

Министр скомкал письмо в кулаке, положил бумажный комок в пепельницу, извлёк из кармана зажигалку и, чиркнув кремнием, подпалил загадочное послание из Москвы.

«Вы свободны, мистер Бак, – сообщил он переводчику, дождавшись, когда от письма останется только пепел. – Надеюсь, вы понимаете, что всё услышанное в этом кабинете, является государственной тайной?»

«Да, сэр!»

«В таком случае позвольте пожелать вам удачи, мистер Бак. До свидания».

Однако Питер Бак не спешил раскланяться и покинуть Овальный кабинет. Когда-то он служил в армии и был научен ценить субординацию, а потому остановился посреди кабинета, глядя на своего президента и ожидая приказа непосредственно от него.

Джон Кеннеди устало махнул рукой.

«Идите, мистер Бак, – разрешил он. – И… спасибо за вашу помощь…»

На следующий день из сводки новостей Питер Бак узнал, что «ракетный кризис» успешно разрешился. Советский «премьер» Никита Хрущёв отдал приказ демонтировать ракетные установки на Кубе, и исчезла почва для дальнейшего развития конфликта.

Бак и позже продолжал следить за новостями, пытаясь отыскать в них отголоски памятного разговора в Овальном кабинете. И он их дождался. 30 октября 1962 года Белый дом официально отказался от планов агрессии против Кубы. В апреле 1963 года американские ракеты средней дальности «Thor» и «Jupiter» были выведены с территории Италии и Турции.

Ещё позже Питер Бак выяснил, что вечером того «критического дня» (или «чёрной субботы», как её теперь называли) Роберт Кеннеди пригласил к себе советского посла Добрынина и сообщил ему, что Белый дом согласен принять все требования Москвы, если они останутся на уровне «устных договорённостей» – так правительство США рассчитывало сохранить лицо и получить определённые политические дивиденды от разрешения кризиса на предстоящих выборах.

Итак, братья Кеннеди отступились. Но почему они сделали это? Неужели для разрешения кризиса оказалось достаточно невнятного письма из России с упоминанием какого-то проекта «Атлантида». И что собой представляет этот проект «Атлантида»? Чем он страшнее баллистических ракет, установленных на Кубе?..

Эта тайна мучила Питера Бака двенадцать лет. Он всё-таки проник в неё, сидя в отдельной каюте судна специального назначения «Hughes Glomar Explorer» над секретными папками, извлечёнными со дна океана, с глубины в пять километров. Он получил ответы на все свои вопросы. Однако до конца жизни бывший переводчик президента жалел об этом, проклиная и своё любопытство, и день 27 октября 1962 года, когда из письма Михаила Суслова он впервые узнал о существовании проекта «Атлантида»…

(Латвия, август 2000 года)

Автоколонна, состоящая из пяти магистральных грузовиков «КамАЗ-5460», тянущих за собой широкоосные пломбированные трейлеры и направляющихся транзитом в Калининград, вызвала пристальный интерес у латвийской таможенной службы по нескольким причинам.

Во-первых, это были нестандартные трейлеры. Их ширина на метр превышала общепринятый габарит, что указывало на «особый» характер груза. Соответственно, и маршрут для колонны был выбран особый и пролегал по тем дорогам, которыми раньше пользовалось командование советских стратегических сил для транспортировки ракет средней дальности с ядерными боеголовками.

Во-вторых, в сопроводительных документах однозначно указывалось, что груз предназначен для дипломатического представительства России в Калининграде, а следовательно, не может быть досмотрен ни при каких обстоятельствах.

В-третьих, на тех же документах стояло такое количество подписей рижских чиновников, требующих пропустить эти грузовики как можно скорее, что впору было задуматься: а не созрел ли в столице Латвии антиправительственный заговор с откровенно прорусской ориентацией. (Дело в том, что до сей поры любой крупный груз, идущий в Калининград, задерживался на таможне под произвольным предлогом на максимальный срок – вялотекущая «таможенная война» между Россией и Латвией продолжалась лет пять с негласного одобрения чиновного люда обеих сторон).

В любом случае несколько часов на досмотр у таможенной службы имелось, и лейтенант Артурс Яунушанс, через участок которого проходила подозрительная автоколонна, приказал своим подчинённым проверить её на предмет уровня радиоактивного излучения, а сам позвонил в ближайшее отделение Службы безопасности в Резекне, откуда вскоре приехала целая делегация.

Однако как приехали, так и уехали. К пломбированным трейлерам никто из этих деятелей не пошёл. Вся компания устроилась на таможенном посту, и Яунушансу пришлось в конце концов проявить гостеприимство, выставив «заначку» – три бутылки хорошего контрабандного коньяка. Сотрудники СБ ознакомились с бумагами, распили коньяк и дали лейтенанту «добрый совет» не лезть в это дело, тем более что уровень радиации был в пределах нормы, а следовательно, ничего опасного в трейлерах не содержалось. Очень довольные собой, деятели отправились восвояси, а Яунушансу пришлось выписать таможенное разрешение на транзитный провоз груза через Латвию.

Только перед самой отправкой он сделал несколько снимков на свой «Поляроид», а полученные кадры запечатал в конверт и отправил обычной почтой приятелю-журналисту в Ригу. С припиской, что тот может делать с этими снимками всё, что ему угодно, но в трейлерах явно находится какой-то незаконный груз. Приятель-журналист специализировался на очерках о культурной жизни Латвии, но интересовался всем, что происходит на границах с сопредельными государствами. Яунушанс подозревал, что этот интерес небескорыстен, однако приятель никогда не оставался в долгу, оказывая разного рода услуги. А потому лейтенант таможенной службы с лёгкой душой отправил снимки грузовиков и трейлеров ему, будучи уверенным, что за тем «не заржавеет».

Помимо культурной жизни Латвии рижский журналист Ян Бирзе (между прочим, родной племянник великого латышского писателя-антифашиста Миервалдиса Бирзе) занимался сбором информации для человека, которого знал под псевдонимом Аусеклис.