* * *

Десантирование проводилось с высоты около шести метров с помощью каната. Я сначала помогал командиру экипажа выбрать подходящее место поблизости от точки работы. Смотрел прямо из «фонаря» кабины. Перед этим из той же кабины в бинокль с тепловизором просмотрел местность на предмет наличия вражеских наблюдателей. Если бы обнаружил их, десантирование перенесли бы в другое место. Правда, сначала постарались бы наблюдателей уничтожить. Для этого у нас имеется снайпер с навыками стрельбы с вертолета.

Я десантировался первым. Приземлялись мы на какое-то подобие просеки шириной около сотни метров, что была проделана не человеческими руками, а природными силами. По крайней мере, внизу были навалены деревья, и торчали, как карандаши, обломанные стволы елей и берез. Ветер прошел полосой со штормовой скоростью[4] и переломал то, что было на земле. Говорили, что такой ветер проходил здесь прошлой осенью. Пока еще свежие деревья не выросли. Но, когда они вырастут, просека станет непроходимым участком, своеобразной стеной в лесу. Я несколько раз встречался с такими стенами бурелома – и в Центральной России во время учений, и в сибирской тайге.

Но на выбранном нами участке пока еще пройти было не слишком трудно. С одной стороны, казалось, что будет сложно приземляться в таком месте. Но это было бы сложно, осуществляй мы десантирование простым выпрыгиванием. Никогда не знаешь, с чем встретишься в высокой траве. А при десантировании с помощью каната было легко найти место для удачного приземления и сразу после него нырнуть в укрытие, чтобы занять позицию.

Канат был натуральным пеньковым, который не обжигает ладони при спуске, может быть, слегка толстоватым, но отсутствие громадной кисти компенсировалось тренированной силой пальцев. Весь процесс десантирования занял немного времени и прошел организованно, а главное, без эксцессов. Никто никому в спешке не наступил не только на голову, но даже на плечо, никто не разжал раньше времени пальцы и не свалился на своего товарища. При этом, как было отработано уже давно на тренировочной базе батальона, после приземления бойцы один за другим перебегали на заранее определенное место, занимали позицию, прикладывались к наглазнику оптического прицела своего автомата и через тепловизионную предобъективную насадку осматривали окрестности.

Честно говоря, я искал в свой бинокль не только наблюдателей. В мощный тепловизор вертолета, имеющий круговой обзор, я заранее просмотрел территорию вокруг места приземления. Тепловизор не показал мне биологически активных объектов – ни людей, ни животных. Но все равно заранее выбранный порядок никто не нарушал. Пусть и не было в этот раз необходимости просматривать окружающий нас пейзаж, чтобы отыскать там противника, я это действие не отменил, чтобы оно вошло в привычку бойцов. Это урок на будущее.

Высадившись, я по связи отдал приказ своему замкомвзвода старшему сержанту контрактной службы Андрею Тихомирову:

– Андрей! Обеспечь передовой и фланговый дозоры.

– Есть выставить дозоры, товарищ старший лейтенант.

Относительно арьергардного дозора Тихомиров даже не спросил. Он не хуже меня знает, что при скорости передвижения взвода спецназа ГРУ арьергардный дозор можно не выставлять. Все равно за нами никто угнаться не сможет. А если кто-то и попытается, мы его услышим. А людей во взводе не так много: кроме меня, командира, в наличии только двадцать семь бойцов вместе с сержантским составом. И потому, как я услышал по связи, Тихомиров выставил четверых солдат первого отделения под руководством их командира сержанта Мослакова в передовой дозор, приказав взять с собой пулеметчика. Два человека из второго отделения ушли в боковое охранение налево, то есть вниз по склону, два бойца третьего отделения ушли по склону вверх – группа охранения правого фланга.

Определить засаду при наличии тепловизионной насадки на оптическом прицеле было не слишком сложно. Сержант Мослаков, обнаружив ее, предупредил сначала меня, потом боковое охранение левого фланга, чтобы те не оказались на линии огня в случае перестрелки. Боковое охранение быстрым темпом ушло вперед. А потом раздалась пулеметная очередь, хотя, в идеале, она не должна была прозвучать…

Теперь уже терять время было никак нельзя. Бандиты наверняка слышали звук пулеметной очереди и последовавшие за ней очереди четырех автоматов. Попытались дозвониться, но не получилось. Причем сначала звонки доходили, но на них не отвечали, а потом робот должен был сообщить звонившему, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны обслуживания». Это еще ни о чем не говорит (в районе, насколько мне известно, серьезные проблемы с сотовой связью), но следует допустить, что такой сбой заставит бандитов проявлять повышенную осторожность. Они, конечно, могли и не знать о плохой связи, тем не менее поспешать следовало.

– Наша дальнейшая задача, товарищ старший лейтенант? – спросил Мослаков.

– Продолжайте работать, как работали. Предельно аккуратно. Бандитов в лагере должно остаться шесть человек. Это вместе с эмиром. Мы идем за вами. Первым запускай сапера.

Я прибавил скорости и почувствовал, не оборачиваясь, что весь взвод двинулся следом за мной в новом темпе. Это одно из главных немых правил в военных действиях – «Делай, как я!» – и солдаты это правило хорошо знают. Они никогда без приказа не отстанут и не оставят командира одного, как и не пожелают сами остаться без командира. А я, имея физические возможности нарастить скорость до предельного уровня, при котором многие не выдержали бы темпа, не делал этого, чтобы среди солдат на было отстающих. Взвод – это цельный живой организм. Не случайно у нас все спортивные соревнования между взводами проводятся по принципу, при котором результат замеряется по последнему солдату. То есть если кто-то отстанет, результат взвода будет зависеть от него. В боевой обстановке этот принцип помогает выжить даже самому слабому бойцу.

Кстати, за годы службы в спецназе я убедился, что физическая слабость – это не вопрос недостаточной подготовки. Вопрос выносливости – это, во многом, вопрос характера. Есть у человека характер или его нет, умеет человек перешагнуть через собственное «не могу» или не умеет. А вот вопрос физической силы или слабости – это уже, как говорится, что человеку природой отпущено. Одни могут быстро передвигаться, другие не могут. Характер можно воспитать. А вот физическую силу при равных условиях тренировок довести до абсолютно одинакового уровня невозможно. Все люди разные. Вот потому, скажем, в спорте один лучше бегает, другой лучше бьет рукой, третий лучше использует ноги, и потому все занимаются разными видами спорта – легкоатлеты, боксеры, футболисты, фехтовальщики…

Конечно, мы стараемся подогнать солдат под общий, усредненный уровень подготовки. Такой уровень тоже существует и называется прозаически – «армейские нормативы». Хотя сделать это за современный год службы чрезвычайно сложно. Тем не менее даже самый слабый из бойцов взвода через полгода службы уже становится физически сильнее любого неподготовленного гражданского человека, даже наделенного физическими талантами от природы.