— Ты его пробовал?

— Пришлось. Обожди, мне надо в уборную сходить, а не то я схожу под себя.

С трудом преодолев земное притяжение, Макаров встал на ноги и зафиксировался. Сейчас ему бы очень не помешала третья нога, для балансировки и стабилизации. Делая неуверенные шаги, он отправился в путешествие длиною в пять метров. По всему было видно, что этот изнурительный марафон требовал от него максимальной собранности. Мучимый любопытством, я продолжал задавать вопросы.

— А откуда будёновка взялась?

Макаров уже добрался до унитаза. Его ответы сопровождались струями и стонами.

— О-о-о. Потом мы пошли в баню для оздоровления и профилактики простудных заболеваний. Я и Серёжа прыгали в бассейн, а ты закрыл в парилке банщика.

— Так чего же ты молчал?! Надо пойти открыть!

— Поздно. О-о-о, как хорошо.

— Что?!

— Он дверь высадил. Пришлось забашлять, на сдачу он будёновку дал. Войлочная, влагу хорошо впитывает.

— Да-а, круто мы вчера отожгли. Ничего не скажешь.

— А всё Светка! Накрутила меня, как пацана… — звук спущенной воды заглушил следующие слова. — Щас я ей позвоню и так напихаю! Будет неделю валидол пить! Дай телефон, а то мой сел.

Самостоятельность суждений Михаила о семейном устройстве росла прямо пропорционально расстоянию меж ним и горячо любимой супругой. Когда Светика не было рядом, Макаров был брутальным самцом, эдаким символом сексизма и нетерпимости к женскому началу. Но стоило Светлане появиться на горизонте, как доспехи бога трескались, словно старая краска на стенах пивного ларька.

— Алло, Светуля! Слушай, ты извини, любимая, что я так вчера… Да… Да я не специально! Да чего ты сразу стартуешь? Ах вот так! Себе проверни три раза! Сама ты пошла! Всё, никуда не летим! Сама лети. На зелёном венике! А куда хочешь, всё, мне пофиг! Что?! Да иди ты знаешь куда?! — после этих слов Миша с размаху шваркнул телефоном об стену. Стена оказалась крепче, а телефон перешёл в состояние «очень сильно б/у».

— Это же надо! Да меня никто так не материл! Пригрел жабу на груди… А ты чего загрустил вдруг?

— Вообще-то, это был мой телефон.

— Плюнь, я тебе новый куплю. А хочешь, я свой разобью?!

— Э-э-э, Миша. Не надо…

Хрясь! Количество разбитых телефонов в моей квартире удвоилось.

— Макаров, ты в своём уме? Это был мой телефон! — из прихожей выплыл Сергей. — Там ещё даже деньги на счету были!

— Да? А пофиг, и тебе новый куплю. Та-ак, а мой телефон где?

— Я скажу, только ты его не бей. Артём, а как у тебя замок на двери открывается? По часовой стрелке?

— Ты что, ещё не уходил?

— А как тут уйдёшь, если у тебя всё замуровано?

— Ключи в прихожей.

— Там нет, я искал. И ложку для обуви сломал, по ходу.

— Как ты ещё голову не сломал? Посмотри в куртке.

— А где она?

— «Где-где». В кургане, под которым этот убийца телефонов спал.

Лаптев подошёл к куче курток, красовавшейся посреди комнаты, и принялся в ней рыться. Отточенные движения выдавали в Сергее любителя секонд-хенда. Наконец он нашёл мою куртку и, довольно хмыкнув, сунул руку в карман. Вдруг его лицо приобрело нежно-пепельный оттенок.

— Что такое?

— Артём, у тебя там… Что-то круглое, мокрое и гадкое.

— Давай посмотрим.

— Мужики, а может, не надо? Спалим куртку, и дело с концом?

— Миша, тебе волю дай, ты всё тут расколошматишь.

— Определяйтесь скорее, а то меня сейчас стошнит.

— Доставай.

Потихоньку, как сапёр, Сергей вытащил из куртки сжатый кулак.

— Там?

— Угу.

— Раскрывай.

— Не могу, у меня пальцы судорогой свело.

Понемногу, палец за пальцем, мы разжали кулак нашего слабонервного друга. На ладони лежал стеклянный глаз охранника. В его взгляде было осуждение.

— Да, Артём, столица тебя ожесточила. Когда же ты его так?

— Не помню, хоть тресни!

— Память всегда вытесняет самое жуткое. Я пойду, руки помою. У тебя хлорка есть?

Раздался звонок, мы переглянулись.

— Ну всё, это за нами. Впаяют нам за красивые глазки по самое не могу, — загробным голосом сказал Серёга.

— Не ссо, это моя мобила. Не села, оказывается! — Михаил тут же выудил из своей ночной берлоги пиликающий телефон.

— Да, Светуля, да, милая… А. Здрасьте, Зинаида Афанасьевна. Нет, у нас со Светочкой всё отлично. Я не знаю, почему она плачет. Может, фильм грустный посмотрела… Хорошо, давайте я и вам объясню: вчера я с друзьями отмечал приезд… Что? Да как у вас только язык повернулся?! Да… Да знаете что! Сами вы это самое!!!

В прыжке, как заправский вратарь, Сергей еле успел поймать трубку Макарова. Связь нам была нужна.

— Эта су… Зинаида Афанасьевна эта! Вот не зря она её мама, ох, не зря! Ну теперь точно в Таиланд не полетим. Пускай дома сидят, у окошка, на сугробы пялятся.

— Миша, а что за поездка?

— Да хотели тёщу на Новый год в Таиланд свозить. Экзотика и всё такое. Билеты забронировал, отели, экскурсии. Куда теперь? Всё коту под хвост!

Мы с Лаптевым обменялись понимающими взглядами. С одной стороны, отпуск с тёщей. С другой — в разгар зимы убежать от снегов и морозов под лучи тропического солнца и, ни о чём не заботясь, развалиться на шезлонге под пальмой, потягивая коктейль через соломинку… Судя по выражению лица Сергея, он сейчас мысленно спускался по трапу самолёта и, прикрыв глаза ладонью, всматривался в ярко-зелёные джунгли, обступившие аэропорт.

— Да, жалко, такое приключение пропадает…

— В Таиланде сейчас тепло.

— Да там всегда тепло, э-хе-хе…

Окинув взглядом наши кислые физиономии, Макаров произнёс фразу, услышать которую мы даже не надеялись:

— Слушайте, пацаны, а давайте в Таиланд махнём. Втроём, а?

в которой читатель найдёт инструкцию по скоростным сборам в зарубежную поездку, узнает о некоторых нюансах использования быстросохнущего клея и получит представление о кое-каких женах, без спросу влезших в повествование

«Махнём!» Вот те раз! Я иногда позволяю себе легкомысленные поступки и могу в День десантника выйти из дома в бабочке. Но чтобы вот так, с бухты-барахты, поехать в Таиланд без прививок? Ни в коем случае, я не самоубийца. Тем более, у меня плавок с собой нет.