– Я тебе покажу рожки!

Взгляд Вероники упал на тарелку, которая стояла перед Антоном на столе. На ней лежали два пышно украшенных взбитыми сливками бисквита, хоть и не кирпичи, но тоже сгодятся, чтобы славно засветить ему в морду! А вишенки еще и украсят натюрморт!

Но Антон оказался шустрым, прочтя намерение Вероники по ее глазам, он быстрым движением переставил тарелку так, что она оказалась вне пределов досягаемости девушки.

Кулаки у Вероники сжались сами собой от охватившей ее злости.

Ладно, пирожные ей не достать, но кулаки-то при ней! Ох, и врежет она сейчас Антону! Не зря целый год ходила на бокс! Отец твердил, зачем, мама падала в обморок всякий раз, как дочь отправлялась на тренировку, все вокруг твердили, зачем тебе это надо, а вот, смотрите-ка, пригодилось!

– Последний раз тебя предупреждаю, откажись!

– А иначе что?

– Я своих детей тебе не отдам!

– И что ты сделаешь? Ты против меня ничто! У тебя ни покровителей нет, ни влиятельными друзьями ты не сумела обзавестись. Ты пролетаешь, девочка! Пролетаешь!

Да он издевается над ней! Мерзкий, противный и гадкий тип. Он просто заслуживает хорошей взбучки!

– Попробуй меня ударить, я тебя еще и в тюрьму засажу! – предупредил ее Антон, явно смекнувший, к чему идет дело.

Проклятая мимика! Театральная студия, которая научила Веронику так ясно выражать свои эмоции, была лишней!

Она угрюмо набычилась и пообещала:

– Я тебя не просто ударю, я тебя убью!

– Ого! – восхитился Антон и, повернувшись к застывшим посетителям кафе, воскликнул: – Вы все слышали? Эта шмакодявка только что грозилась меня убить!

Посетители не отвечали. Они явно не знали, как им себя вести в такой ситуации. На чью сторону встать? Антон был им неприятен, его поведение они находили отвратительным, но и Вероника слишком уж вышла из себя, так воспитанные коллеги конфликты между собой не решают. И люди опускали глаза, делая вид, что ничего особенного не происходит. Они пришли в это маленькое кафе, чтобы немножко перекусить и отдохнуть, а вместо этого вынуждены лицезреть такую безобразную сцену.

И Веронике стало стыдно. Что она себе позволяет! Испортила хорошим людям аппетит.

И она пообещала Антону:

– Сейчас я ухожу, но я с тобой еще разберусь!

– Иди, иди, разбирайся, – оттирая следы кофе от своего шелкового галстука, заявил Антон.

Тарелку с пирожными он уже вернул обратно за свой столик, но наслаждаться их вкусом не торопился. Кажется, он купил пирожные для кого-то другого, которого и ждал, когда ему на голову опустилось маленькое и нехилое такое цунами по имени Вероника. И последнее, что услышала девушка за своей спиной, уже уходя из кафе, был издевательский смех Антона, от одного звука которого у нее вновь зачесались костяшки правой руки.

Остаток дня Вероника провела в крайне возбужденном и нервном состоянии. Все, с кем ей доводилось разговаривать после злополучного раунда с кофе, слышали от нее одно и то же: что Антон гад ползучий, втерся к ней в доверие и что она найдет способ ему отомстить.

– И ни в какой «Сириус» он не поедет! – восклицала Вероника в ажиотаже. – Это я вам говорю! Пусть мне придется пойти на преступление, пусть мне придется ему башку размозжить, но он мое место не займет!

Вероника и сама не знала, почему так сильно разозлилась. Но этот Антон всегда цеплял ее. Такой высокомерный, такой самодовольный! И самое главное, он имел на это полное право. Во-первых, красавчик. Во-вторых, богатый красавчик. И, в-третьих, что было уж совсем неприятно, Антон и впрямь был не без способностей. Они у него имелись и очень даже неплохого уровня.

Откровенно говоря, Вероника никогда не понимала, что забыл исполнитель такого уровня в их учебном центре, который хоть и славился по району, но в целом давал обучение на уровне школьного. А у Антона был уровень консерватории, он мог бы собирать награды пачками, но почему-то вместо этого выбрал прозябание на весьма скромной должности педагога.

– Ну, выбрал и выбрал себе такую работу, так работай честно! Никто же тебя не заставлял спускаться к нам со своего Олимпа. Сам приперся!

Вероника рассуждала так: коли уж поселился среди простых смертных, так и нечего корчить из себя небожителя. Скромнее надо быть, скромнее! Но Антон этой скромности никак не мог и не хотел понабраться. Ну, что же, придется Веронике его проучить.

– Но что же мне придумать? Как сделать, чтобы этот самовлюбленный осел отказался бы от своей затеи?!

Всю дорогу до дома Вероника ломала голову. Дома весь вечер тоже думала, а под конец даже поговорила с родителями, которые посоветовали ей написать заявление по собственному желанию.

Папа так прямо и заявил:

– Раз они не ценят мою дочь, возьми и уйди от них!

– Нечего тебе метать бисер перед свиньями!

– Еще пожалеют!

– Прибегут к тебе, извиняться станут, да поздно! Ты уже себе получше работу найдешь.

Но увольняться Веронике не хотелось. Это означало признать свое поражение. А для боевой натуры Вероники оставить поле боя за врагом было невозможно.

– Нет, я должна что-то придумать.

Вся семья была в курсе проблемы. Многоопытная бабушка посоветовала обратиться к родителям учеников.

– В наше время общественность играет большую роль, – заявила она. – Если родители подпишут петицию, что доверяют своих детей только тебе и ни с каким Антоном их в «Сириус» не отпустят, то вопрос решится сам собой.

– Понимаешь, бабуля, тут такой момент, этот Антон, так как он зять начальника, то он поедет в любом случае. А если поедем мы вдвоем, то придется оставить кого-то из учеников. Количество путевок будет ограничено числом участников, которые победили в конкурсе.

– Господи, неужели наше государство обеднеет, если даст вам одну лишнюю путевочку?!

– Нельзя, бабушка, так не положено.

– Так пусть этот Антон заболеет, – невозмутимо предложила бабуля. – Говоришь, он кофе любит? Так подсыпь ему чего-нибудь туда. Напиток обладает сильным ароматом и горьким вкусом. Этот Антон выхлебает и ничего не заметит.

– Да, Вероничка, тебе сегодня надо было на него не с кулаками кидаться, а в кофе ему чего-нибудь подсыпать, – сказала мама.

– Присела бы рядом с ним, завела разговор о том о сем, он бы уши развесил, а ты сама в это время ему в чашечку и сыпанула, – добавил папа.

– Мама! Папа! Бабуля!

Вероника была чрезвычайно скандализирована той невозмутимостью, с какой родители и бабушка предлагали ей отравить постороннего человека. И пускай Антон показал себя редким мерзавцем, но травить его казалось Веронике как-то совсем уж слишком.