Так что неудивительно, что в патологоанатомы обычно идут самые бесталанные некроманты. Худших работников можно найти только на государственной службе – все-таки в частных моргах больше зарплата, и потому – конкурс. А объясняется такое зарывание собственного таланта в землю со стороны Свенсона очень просто – парень страдает некрофилией. Бедняга ужасно мучился от этой своей порочной страсти, скрывал и от родителей, и от друзей, но тут в общем-то ничего нельзя поделать – психическое заболевание, он не виноват. Вот он и не выдержал, отправился работать поближе к объектам страсти. Ну а дальше уже просто случайность – Свесон влюбляется в молодую девушку-пациента. И она, что самое смешное, даже отвечает ему взаимностью. Что и не удивительно – несмотря на некоторую ненормальность, Свенсон очень интересный собеседник, чрезвычайно отзывчивый, интеллигентный, и покладистый. Да и девушка, безвременно почившая, явно недополучила в жизни любви и ласки, а тут за ней так красиво ухаживали…

Ну а дальше все было предрешено. Молодой тролль какими-то немыслимыми махинациями вызволяет труп своей возлюбленной, делает из нее лича, что уже вообще-то незаконно, и начинает прятать ее у себя дома. Хотя доказать никаких нарушений ни родственники покойной, ни работники морга не смогли – уж очень хорошо он замел следы, из морга его уволили. Ну а потом на него обратили внимание стражники. Уж они-то смогли бы доказать все, что угодно, и тролль бы уже давно отбыл положенный срок на каторге, но то ли о нем похлопотали родители, то ли наше начальство дальновидно решило, что нарушения – нарушениями, а хорошего некроманта на государственной службе как раз не хватает. А, скорее всего, значение имели оба этих соображения, так что вместо каторги молодой специалист получил место в столичном управлении стражи, где и работает до сих пор, вот уже двадцать лет в должности штатного некромастера, а так же заодно, патологоанатома. Ну и, в дополнение к своим основным обязанностям, в случае, если повреждения не слишком серьезные, лечит травмированных или просто заболевших коллег. Некромантия это позволяет. Но это, конечно, не входит в его официальный список обязанностей, а вот что в него входит, так это получать ответы, причем не только у почивших жертв и преступников, но и у вполне живых подозреваемых.

И некромантия – хоть и главный, но далеко не единственный инструмент получения этих ответов. Есть еще такие вполне банальные, как клещи, раскаленные иглы, щипцы и прочий инвентарь, присутствующий в каждой уважающей себя допросной. Хотя об этой стороне своей работы тролль распространяется неохотно – похоже, ему не слишком нравится работать с живыми «клиентами». Но в целом он, кажется, работой вполне доволен – здесь ему попадаются довольно интересные случаи, требующие незаурядного напряжения его способностей. Как, например, тот, о котором идет речь. В общем, начальство закрывает глаза на его мелкие грешки, уж очень специалист хороший. Хотя сам-то он искренне полагает, что его великая любовь до сих пор великая тайна для всех. Угу, тайна, это точно. Я на второй неделе пребывания в страже уже знал некоторые интимные подробности его частной жизни.

Допив чай и послушав еще парочку смешных некромантских историй, я так и вернулся ни с чем к напарнику.

– Шеф, Свенсон ничего не рассказал. Говорит, покойный так напуган, что даже сошел с ума от страха. И теперь ничего сказать не может. Повелитель дохлых карманников, конечно, пообещал, что через пару недель все-таки вытянет из него подробности. Не знаю, как именно. Он сказал, что вроде бы сможет отправить душу куда ей положено так, чтобы воспоминания не стерлись. И тогда уже просто считает их.

– Заметано, – пожал плечами шеф, – значит, ты пока присмотрись к отчетам из Сухого моря и с Южной крепости, и если что-то найдешь, то отправимся в каторжную тюрьму. Инспектировать.

– Почему в каторжную тюрьму? – Удивился я.

– А это потому, тупая твоя башка, что смотреть отчеты надо было внимательнее. Я, пока ты распивал чай пополам со спиртом, потрудился на них глянуть. Ты ведь их уже читал? И ничего необычного, конечно, не заметил?

Я отрицательно покачал головой.

– А вот я просмотрел, и, напротив, кое-что заметил, чтоб на тебя моя бабушка села. Там все так гладко, что поневоле насторожишься. Ни попыток побега, ни бунтов за последний год. Только вот, за последние несколько месяцев шесть трупов. Все умерли от естественных причин. И при этом никаких происшествий. Да у них там раньше недели не проходило, чтобы кто-нибудь не попытался бежать. Нет, сбежать-то как раз ни у кого не получалось, но пытаться – пытались, и изобретательно пытались. Я тебе как-нибудь расскажу пару историй, у нас их раньше как анекдоты рассказывали. И знаешь, когда все это закончилось? Ровно полтора года назад, как раз, когда туда назначили нового коменданта. Предыдущий-то помер, бедняга, интересный был старикашка. Так вот, новый комендант заступил на должность, и беспорядки как по мановению закончились. А через год смотри – трупы начались. Первой как раз твоя соотечественница откинулась. Нда, веселое было дело. Это я ее туда и засадил. Два года назад отправили. Дезертирка, да. Эльфийка, по-моему. Ну, пожалели ее, как вот тебя, пристроили куда-то, а она пакостить начала. Оказалось она – засланный казачок – чья-то там наемная убийца. И она должна была нашего государя кокнуть. Это только для нас смешно звучит, а за границей-то не знают, кто у нас император и как его у нас охраняют. Красивая сволочь, сначала все шашни пыталась закрутить с кем-то из дворца, а потом, от отчаянья, видать, напролом бросилась. Вот с тех пор всяких эмигрантов и проверяют по полтора месяца, прежде чем к делу пристроить. И пристраивают вас по большей части на государственную службу – все под присмотром будете. Так вот, отвлекся. Мало того, что там заключенные дохнут, так и служащие что-то загибаются, да часто загибаются. А тебе хоть бы хны. Я за час столько странностей заметил, а ты второй день роешься и все прохлопал. Никакой пользы от тебя.

На такие разговоры я даже не обижаюсь. Во-первых, зачем обижаться на правду, во-вторых – орки все такие, против природы не попрешь. Он, конечно, помнит, что возился я не с двумя отчетами, а с несколькими десятками, просто поорать захотелось, вот и придирается. К тому же, кроме меня, никаких странностей не заметили еще с десяток служащих, которые проверяют и перепроверяют эти отчеты по мере того, как они приходят. А шефа еще можно назвать деликатным, по сравнению с остальными его соплеменниками. Но в остальном – замечательные парни, эти орки, надежные товарищи, да и собутыльники классные, тем более, что многие почему-то Бахуса почитают. Наверное, потому что чревоугодники жуткие и выпивохи – что поделаешь, расовая черта… Был у меня один приятель – орк, еще когда я наемным солдатом в королевстве людей был. Классно отрывались с ним, несмотря на то, что первое время я вынашивал планы по его убиению. В качестве мести за прилюдное оскорбление меня. В общем, я пропустил последнюю фразу Огрунхая мимо ушей и поинтересовался:

– Так чего теперь делать-то?

– Не тупи, стажер. Ехать туда надо, такие дела. Самому страшно влом, но ничего не поделаешь, все к тому с самого начала шло. Так что ты вали, собирайся, свободен до завтра, а завтра я за тобой зайду утром. И сделай так, чтобы утром ты был в состоянии хотя бы идти в указанном направлении.