да — сотрудники НКВД вывели из него сто сорок шесть делегатов с решающим голосом и восемьдесят семь с совещательным. Это были те, кто был замешан в заговоре Енукидзе-Тухачевского, вот только в этом треугольнике заговорщиков отсутствовала такая третья вершина, как Ягода. И чистка ОГПУ после преобразования этого органа безопасности в НКВД обеспечила силовую поддержку вождю. Правда, чтобы провести такую чистку, пришлось постараться. Меры по обеспечению безопасности были приняты самые решительные: все, кто проходил в зал заседаний должен был оставить оружие, при этом делегаты проходили еще и через рамки-металлоопределители. А количество сотрудников наркомата внутренних дел, привлечённых к обеспечению безопасности было более двух тысяч человек (не только в Большом театре, но и всей столице). Зал внимательно вслушивался в его речь.

— Первое: мы настаиваем на внимательном отношении к имеющимся кадрам. В том числе специалистам старого режима, которые честно работают на благо трудового народа, советской власти. Это касается кадров всех уровней, товарищи! Мы обязаны использовать опыт и знания всех людей, готовых строить справедливое общество! Второе: мы считаем крайне важным улучшить качество обучения, решить вопрос дефицита учителей, в первую очередь, в сельской местности. Сейчас всё село охвачено только начальным трехлетним образованием, восьмилетняя школа всё ещё недоступна для большого числа советских граждан, и эту тенденцию надо решительно преодолевать! Поэтому мы решительно увеличили количество педагогических учебных заведений. А в педагогических вузах открыли военные кафедры. Теперь молодые учителя получат и начальную военную подготовку, а после полугодовых сборов в войсках станут младшими красными командирами! Девушки пройдут подготовку военных медицинских работников. И полученные знания они должны будут передавать своим ученикам! Сдача норм ГТО и получения значка «Ворошиловский стрелок» должно стать нормой для нашей советской молодежи. Развитие модельных кружков, системы ДОСААФ, активное увлечение молодежи планерным спортом — вот цели, которые должен поставить перед собой верный помощник партии — Ленинский комсомол!

В зале заметное оживление. Все понимали, что такие изменения происходят только потому, что страна готовится к большой войне.

— Начальная военная подготовка в школах — мы считаем, что в качестве учителей этого предмета надо привлекать военных, прошедших школу Гражданской войны, боевых действий! Это те кадры, которые смогут привить нашей молодежи понятия военной дисциплины, умение выживать в сложных обстоятельствах, настоящий советский патриотизм! Третье: мы работаем над повышением профессионального уровня рабочих на заводах, работников сельского хозяйства, привлекаем для обучения мастеров и специалистов из разных стран. Повышение квалификации — важнейшее дело каждого работника! Четвёртое: будет проведена переаттестация научных работников и управленцев — это коснется руководящих кадров как отдельных предприятий, так и наркоматов в целом. Для тех, чья квалификация окажется низкой, будут организованы курсы переобучения и повышения квалификации. Если и после них управленец не пройдет аттестацию — он будет переведен на менее ответственную работу или вообще уволен, в зависимости от способностей! Но не надо думать, что партия будет наблюдать свысока за этими тенденциями, оставаясь в стороне! Нет, товарищи! Грамотные кадры в партии — это тоже насущная необходимость! И в ближайшее время мы проведем и партийную аттестацию, причём она будет проводиться раньше аттестаций научных и управленческих кадров. Своим примером партия покажет настоящий, большевистский подход к делу! И к аттестации будут привлечены все партийные кадры. В том числе и секретари Политбюро ВКП(б), все без исключения! (овации, крики «Да здравствует партия!» «Да здравствует товарищ Сталин!»).

* * *

— Что скажешь, Мироныч?

— Скажу, Коба, что идея переаттестации партийных кадров большого удовольствия среди делегатов не вызвала. Понимают, что для многих это будет вылет из партии.

— Как думаешь, попробуют выступить против?

— Сейчас, однозначно, нет… После того, как мы почти децимацию провели, не рискнут. Но чуть погодя начнут пытаться что-то делать. С тёплыми местами расставаться неохота.

— Понимаешь, Мироныч, если периодически не пропалывать кадры партийной бюрократии, то она нас сожрёт, не подавится!

— Понимаю, Коба! Как дела у Глухого?

— Плохи у него дела. Врачи говорят, что смогли вытащить Сарию с того света, вот только она ходить не сможет, да и говорить придется учиться. Ей пластину в череп вставили, в общем, до сих пор там всё на честном слове. Никто не скажет, что лучше — вот так жить или умереть.

— Нестор сильный товарищ. Он справится.

— Надеюсь на это. Выяснил, кто за этим стоит?

— Исполнителей мы взяли, Коба. Только это не люди Енукидзе. И не коминтерновцы. Очень похоже, что это нам привет передают за смерть Литвинова. Скоро буду знать точно.

— Ну, на тебя-то покушались эти…

— Верно, Коба, это уже точно известно.

— И надо было тебе эту Мильду Драуле сюда тащить? Драл бы ты ее в Ленинграде. Хорошо, что Строитель предупредил, что по Николаеву[1] могут работать. И взяли мы его вовремя. А ведь его провели в Кремль! Паукер нихрена мышей не ловит!

— Так ты решил всё-таки Власика ставить на охрану?

— Решил, да… А ты остепенись, Мироныч! Женись! Наделай юных Костриковых[2]. Будем дружить семьями. А то — то с одной, то с другой… Вах! Как нехорошо.

— Так молодой я еще, не нагулялся совсем…

Киров состроил покаянную физиономию, мол нашкодивший сынок получает разнос от строгого папаши. Сталин рассмеялся. Ну не мог он сердится на своего друга.

* * *

— Карл Викторович, он здесь!

Паукер стремительно вошёл в комнату, которая была раньше пристанищем костюмеров, но сейчас ее для своих целей оккупировала охрана Сталина. В комнате находился человек в наручниках. Среднего роста, он имел совершенно неприметную внешность: правильные черты лица, короткая стрижка, особых примет нет. Вот только глаза у него были какими-то бесцветными, рыбьими. На столе находились его документы и револьвер.

— Так-так, кто это у нас такой? Семён Григорьевич Горчак, рабочий, так… работаешь на предприятии «Электротрест» города Ленинград. Тааак… И что тут у нас? Револьвер системы Наган. И как он у тебя, Сёма, оказался? Расскажешь? Или будешь в молчанку играть? Так вот — не получится. О том, что тут тайник есть с револьвером мы знали и следили за ним. Ты ведь удивился, когда тебе брали, а выстрела не было? Так там пороха в патронах не было, кто тебе, дураку, патроны боевые оставит, даже не холостые, не вываренные, там песок в гильзах.

— Сразу расстреливайте и дело с концом! — буркнул Горчак. — Признаюсь, что хотел убить товарища Сталина.

— О! Сёма, Сёма, ты хочешь так легко уйти? Лёгкую смертушку еще заслужить надо! Нет, ты нам всё расскажешь, кто тебя надоумил покушение на товарища Сталина совершить, кто оружие дал, кто обучил стрелять. Ты же в Гражданскую не воевал? Мал был. Сколько тебе? Двадцать