«Да чего ты? Чем тебе Виталий не нравится? — вспоминались мамины слова. — Хороший человек из благополучной семьи. Я так за тебя рада — хоть кто-то из нас будет жить нормально, а не впроголодь! У дяди Вани вон машина сломалась и не починить же, а ведь ему для работы надо. Тетя Камила тяжело больна, и денег на операцию не хватает». Да я и сама понимала, не маленькая, все родственники так и ждали, когда я за богатенького замуж выйду. А мне что, жалко, что ли?

Только ведь чем ближе к концу вечеринки, тем хуже мне становилось. Хоть бросай все и беги. Но куда бежать? И что я скажу? Что никогда и не любила его? Скажут, чего с жиру бесишься? Принцесса нашлась, выпендривается еще тут.

— А вы слышали? Алекс Титов, тот, которого на передовую отправили, назад вернулся, — донеслось до моего слуха, и я тут же навострила уши. — В больнице сейчас, тяжело ранен.

— Что?! — вырвалось у меня. — Как в больнице? В какой?!

Я чуть за шиворот ту девку не схватила:

— Выкладывай! — потребовала я. — Что с ним?!

— Да говорю же, ранен он, в больнице святого Иеронима сейчас. Господи, ты ненормальная, что ли?!

Я тогда так и рванула с места. А Виталий за мной, за руку меня схватил, развернул и такой:

— Ты куда?

— Не могу, не могу я сейчас с тобой девственности лишиться, я пока не готова. Мой друг…

— Что за друг?

— Ранен… Извини. Давай отложим, я просто сейчас… Ты же понимаешь? Он там в больнице, а я… Как я могу…

— А ну успокойся, — гаркнул он и тряхнул меня так, что прическа чуть не развалилась. — Ты чего? Совсем сбрендила? Ты что, не понимаешь, что это мой выпускной! Ты мне его испортить хочешь, да?

— Я просто сейчас не могу, извини… — промямлила я, чуть не плача.

— К дружку своему захотела? К тому Алексу, да?

Тут к нему подошел кто-то из одногруппников и что-то прошептал на ухо. Виталий оглянулся, и только тогда я заметила, как на нас все смотрят. Я готова была сквозь землю провалиться от стыда, щеки так и вспыхнули. А он резко отпустил меня и, приосанившись, сделал непроницаемо презрительное выражение лица.

Я побежала прочь, на такси добралась до больницы. Еще по дороге пыталась связаться с Алексом через дополненную реальность, но так и не смогла: «абонент вне зоны». С ним такое бывало, когда на задание отправляли или еще что-то такое сверхсекретное.

— Алекс? — выдохнула я, ворвавшись в палату.

— Анютик? Что ты здесь делаешь?

Анютик, так он меня всегда называл. Я тогда была так счастлива, и твердо для себя решила, что никогда не свяжу жизнь с тем, кого не люблю, и помыкать собой больше никому не позволю. С Алексом-то мы почти постоянно переписывались, пока в разлуке были, а не сказал он мне о том, что его ранили, потому что не хотел, чтобы я волновалась. И вне зоны был из-за того, что забыл включить связь. После ранения не до того было.

— Пустяки же, подумаешь, пара царапин, — улыбаясь как можно беззаботнее говорил он. — Ты бы только зря переволновалась из-за меня, я же знаю, какая ты впечатлительная.

Виталий тогда тоже время зря не терял. Как я позже узнала, он провел ту ночь с одной из выпускниц. Вообще-то, до того я еще не намеревалась с ним расставаться, просто хотела отложить начало более близких отношений. Верила еще, что смогу пересилить себя, а потом подумала: зачем? Ради чего ломать себя? Ради этого самовлюбленного Виталика? Смешно… Он бы никогда не изменился, люди не меняются.

Колье я ему по почте вернула, а он, если случалось увидеться где-то, бросал мне вслед презрительное шипение: «Дешевка». Правда, продолжалось так недолго, сразу по окончании учебы мы с Алексом переехали в другой город. Он быстро оклемался, благо у военных хорошая страховка.

Как же я была благодарна судьбе за то, что мне хватило мозгов расстаться с Виталием. Мама когда-то твердила, что надо общаться с богатыми, но он помог мне понять, что не надо. С некоторыми «виталиками» лучше не общаться независимо от того, сколько у них денег. До сих пор ненавижу, когда меня называют Аней, хотя прошло уж много лет. Спасибо Виталику, что помог мне понять простую истину: общаться нужно с порядочными, независимо от их финансового положения. Да и вообще, следует поменьше слушать других, а главное, не позволять навязывать себе то, что тебе претит.

Мы с Алексом решили, что сначала заключим брак, а тогда уже начнем предаваться любовным утехам. Когда я сказала, что меня устроит только секс после брака, Алекс сразу согласился, и я поняла, что с ним и правда все будет не так, как с Виталием. Если мы любим друг друга, то почему бы не проявить доверие и уважение таким образом? Ведь и он, и я желали всю жизнь прожить вместе, а в таком случае какие могут быть сомнения?

Когда люди вступают в половую связь до брака, это типа: «Ну, ты мне вроде как подходишь, но я подожду еще, может, подвернется что-нибудь получше». Если люди любят друг друга — они женятся, а если считают, что пока не готовы к такому серьезному шагу, то какая же это любовь? В ней же нет ни доверия, ни уважения, то есть это просто вожделение. В сексе без любви нет смысла.

Я тогда твердо решила, что, кроме Алекса, у меня никогда никого не будет, и буду придерживаться этого чего бы мне оно ни стоило. Есть некое высшее наслаждение в верности и преданности. В том, чтобы сделать счастливым человека, которого любишь… Пока смерть не разлучит нас…

И ведь он не хотел отправляться в эту экспедицию, но я настаивала. Зачем? Если бы я только послушала его, если бы мы только остались…

Порой просыпаюсь, и кажется, что все это мне приснилось, а он на самом деле рядом и вот-вот обнимет меня теплой рукой, притянет к себе и нежно прошепчет в ухо: «Доброе утро, Анютик». Или что приду я на кухню, а он уже там, кофе варит и, лучезарно улыбнувшись, говорит что-то вроде: «Как спала? Кошмары не снились?» А я ему расскажу, что мне опять снилась какая-то муть о том, что мы полетели куда-то к черту на рога и он там умер.

Вот зачем я настояла на том, чтобы отправиться в эту дурацкую